Страна радости - Кинг Стивен

Земля приближалась. Я схватился за поручень. Когда покойный (я на это надеялся) Лейн Харди передвигал рычаг управления, «Колесо» плавно останавливалось, а кабинки мягко покачивались. Я понятия не имел, что произойдет при аварийной остановке, но мне предстояло это выяснить.

– Давай, Энни! Жми!

Хорошо, что я обеими руками держался за поручень. Кабинка мгновенно зависла в десяти футах от посадочной платформы, в пяти футах над землей. Она наклонилась, Лейна бросило вперед. Голова и верхняя часть тела перевалились через поручень. Не раздумывая, я схватил его за рубашку и потянул назад, к спинке сиденья. Его рука упала мне на колени, и я с отвращением скинул ее.

Поручень не открывался, и мне пришлось подлезать под него.

– Осторожнее, Дев! – Энни застыла под кабинкой, подняв руки, словно собиралась меня поймать. Винтовка, из которой она уложила Харди, стояла прислоненной к кожуху двигателя.

– Отойди в сторону, – крикнул я и перебросил ногу через борт кабинки. Сверкнула молния. Выл ветер, «Колесо» подвывало в ответ. Я схватился за ферму, вылез наружу. Руки соскользнули с мокрого металла, и я полетел вниз. Приземлился на колени, и Энни тут же подняла меня на ноги.

– Ты в порядке?

– Да.

Конечно, это была неправда. Перед глазами у меня плыло, я едва держался. Я опустил голову, уперся руками в ноги чуть выше колен, принялся глубоко дышать. Чуть не потерял сознание, но потом начал медленно приходить в себя. Снова выпрямился, помня, что надо избегать резких движений.

Конечно, дождь не позволял сказать наверняка, но у меня сложилось впечатление, что Энни плакала.

– Мне пришлось это сделать. Он собирался тебя убить, правда? Пожалуйста, Дев. Скажи, что он собирался тебя убить. Майк сказал, что собирался, и…

– Об этом можешь не волноваться. И я не стал бы первой его жертвой. Он уже убил четырех женщин. – Я вспомнил рассуждения Эрин о тех годах, когда жертв не было… или их не нашли. – Может, и больше. Вероятно, больше. Мы должны позвонить в полицию. Телефон в…

Я направился к «Особняку кривых зеркал», но она схватила меня за руку.

– Нет. Нельзя. Пока не надо.

– Энни!

Она наклонилась ко мне так близко, будто хотела поцеловать.

– Как я сюда попала? Ты хочешь, чтобы я сообщила полиции, что глубокой ночью в комнате моего сына появился призрак и сказал ему, что ты умрешь на чертовом колесе, если я не приеду? Майка в это втягивать нельзя, и если ты будешь возражать, я… я сама тебя пристрелю.

– Нет, не буду.

– Тогда как я попала сюда?

Сначала я не знал, что ответить. Еще не пришел в себя от испуга. Только испуг – слишком мягкое слово. Если бы. Я не пришел в себя от шока. Вместо «Особняка» я повел Энни к «универсалу», усадил за руль. Обошел автомобиль спереди и залез на пассажирское сиденье. К тому времени у меня уже возникла идея. Ее главное достоинство заключалось в простоте, и я подумал, что она нас выручит. Я закрыл дверцу и достал из кармана джинсов бумажник. Пытаясь раскрыть, чуть не выронил, так у меня дрожали руки. Собственно, меня всего била дрожь. Бумаги внутри хватало. Оставалось найти чем писать.

– Пожалуйста, Энни, скажи, что у тебя есть ручка или карандаш.

– Может, в бардачке. Ты должен позвонить в полицию, Дев. Я должна вернуться к Майку. Если меня арестуют за то, что я уехала с места преступления… или за убийство…

– Никто тебя не арестует, Энни. Ты спасла мне жизнь. – Я говорил и одновременно рылся в бардачке. Нашел описание автомобиля, чеки с бензоколонки, упаковку «Ролейдс», пакетик «Эм-энд-Эмс», даже буклет «Свидетелей Иеговы», вопрошающий, знаю ли я, где мне предстоит провести загробную жизнь, – но ни ручки, ни карандаша.

– Нельзя тянуть… в такой ситуации… так мне всегда говорили… – У нее стучали зубы. – Просто целься… и нажимай спусковой крючок, прежде чем сможешь… ты понимаешь… засомневаться… я целилась ему между глаз, но… ветер… наверное, ветер…

Ее рука метнулась к моему плечу, схватила, сжала до боли. Глаза стали огромными.

– Я задела тебя, Дев? У тебя ссадина на лбу и кровь на рубашке!

– Ты – нет. Он ударил меня пистолетом. Вот и все. Энни, мне нечем написать…

Но нет, я нашел шариковую ручку у дальней стенки бардачка. На корпусе виднелась надпись «ДАВАЙ КРОГЕРНЕМСЯ»[32]. Я не готов утверждать, что эта ручка спасла Энни и Майка Росс от серьезных неприятностей, но точно знаю, что она избавила их от множества вопросов, связанных с приездом Энни в парк развлечений темной, штормовой ночью.

Я передал ей ручку и визитку, которую достал из бумажника. Совсем недавно, сидя в автомобиле и замирая от мысли, что Энни и Майк погибнут из-за так и не купленного нового аккумулятора, я думал о том, что мог бы позвонить ей… если бы знал номер. Теперь я попросил ее записать этот номер.

– И под номером напиши: «Позвони, если планы изменятся».

Пока она это делала, я завел двигатель и включил обогреватель на полную мощность. Она вернула мне визитку. Я убрал ее в бумажник, бросил ручку в бардачок. Обнял Энни и поцеловал холодную щеку.

– Ты спасла мне жизнь. А теперь позаботимся, чтобы из-за этого с тобой и Майком ничего не случилось. Слушай очень внимательно.

Она слушала.

Шестью днями позже бабье лето вернулось в Хэвенс-Бэй в последний раз, чтобы потом уйти до следующего года. Погода позволяла пообедать за столиком на пляже, да только мы не могли этого сделать, поскольку там толпились газетчики и фотографы. Они имели на это право, потому что в отличие от двух акров земли, окружавших большой зеленый викторианский особняк, пляж являлся общественной собственностью. История о том, как Энни одним выстрелом сняла Лейна Харди (отныне и навсегда известного как Ярмарочный убийца), облетела всю страну.

Не то чтобы статьи были плохими. Вовсе нет. Заголовок уилмингтонской газеты гласил: «ДОЧЬ ЕВАНГЕЛИСТА БАДДИ РОССА ЗАСТРЕЛИЛА ЯРМАРОЧНОГО УБИЙЦУ». «Нью-Йорк пост» ограничилась кратким «ГЕРОИЧЕСКАЯ МАМА!». К счастью, сохранились фотографии из тех золотых времен, когда Энни выглядела не просто великолепной, а фантастически красивой. «Взгляд изнутри», тогдашний наиболее популярный магазинный таблоид, выпустил специальный номер. Они где-то раскопали фотографию семнадцатилетней Энни, сделанную после соревнований по стрельбе в лагере Перри. В облегающих джинсах, футболке с надписью «НСА» и ковбойских сапогах, она стояла с переломленным антикварным ружьем «Парди» в одной руке и синей лентой в другой. Рядом была полицейская фотография двадцатиоднолетнего Лейна Харди, арестованного в Сан-Диего (под настоящим именем Леонард Хопгуд) за непристойное поведение в общественном месте. Контраст получился разительным. Заголовок соответствовал: «КРАСАВИЦА И ЧУДОВИЩЕ».