Заступник и палач - Юрин Денис

«Но он же не знал, что со мной произойдет ночью, – искал оправдания для колдуна наемник, но так и не мог найти ни одного приемлемого. – Да, кого же я обманываю? Знал, конечно, он все знал, мерзавец, он специально привел меня в этот дом! Даже что я на жирдяйку наброшусь, догадывался. Не его ли голос я слышал у себя в голове? Неужто он может следить за мной издалека?»

«В разведке выживают лишь параноики. Трезвый, расчетливый ум не способен предвидеть все опасности, а вот психи чуют их нутром и прячутся по надежным норкам», – Эту непреклонную истину жизни знал любой разведчик, конечно, за исключением бездушных машин, следовавших лишь программе, знал и старался ей соответствовать, хоть подобного правила не было ни в одной из обучающих книг. Те, кто их учил и тренировал, вообще мало знали о жизни в тылу врага и уже давно не летали на задания, а следовательно, формировали у действующих оперативников неправильную систему ценностей. Из однокурсников Палиона выжил лишь тот, кто умел давать поправку на ветер и вовремя забывал о теории.

Сильный, скользящий удар в левое плечо сбил задумавшегося разведчика с ног и отбросил на стену дома. Лачек быстро отправился и, поднявшись, тут же хотел дать напавшему сдачи, но выместить зло уже было не на ком, сбившая его повозка уже скрылась за угловым домом. Впереди была площадь, как водится, с недействующим подобием фонтана, в котором мылись сапоги и все съедобное, несколькими десятками торговых лотков относительной чистоты и парочкой питейных заведений, запертых в этот ранний час на тяжелые висячие замки. Горожан было немного: торговый люд только начал занимать места, а покупатели еще не пожаловали.

Палион оправился, отряхнул потрепанную одежду и, трезво рассудив, что от лотков его естественно прогонят, приняв за вора или попрошайку, направился в обход площади по маленькой улочке, ведущей к воротам в верхнюю часть города. Первые сто метров разведчику удалось преодолеть без приключений, но как только он дошел до первой подворотни, тут же услышал истошный крик, доносившийся откуда-то из глубины палисадника. Жестоко избиваемый (звуки ударов тяжелых сапог были слышны отчетливо) не звал на помощь, а громко визжал, наверное, терпя ужасные муки. Вмешиваться в жизнь городских низов разведчику не хотелось. Во-первых, к чему задаром подставлять под удары бока, а во-вторых, с вероятностью в пятьдесят процентов могло оказаться, что жертва вполне заслуживала наказания. Простые люди в древние времена не имели дурной привычки беспокоить судей по пустякам. Большинство преступлений каралось на месте, простым, но эффективным методом народного самосуда.

Постояв немного и вслушавшись в чарующую композицию ударов, вздохов и криков, Палион решил продолжить свой путь, но тут из кустов высунулась толстощекая, усатая рожа, вероломно нарушившая его мирные планы.

– Эй ты, доходяга опойный! Чо встал, пшел отсюда, пока плетей не огреб! – пробасила физиономия двадцатилетнего отрока, явно благородного происхождения, но не знавшего, что такое манеры.

Палион открыл было рот, чтобы ответить, но юноша скрылся в кустах, а в воздух взмыл огрызок яблока, быстро пролетевший по пологой траектории и ударивший разведчика точно в лоб. Еще несколько месяцев назад Лачек, соблюдая суровые правила конспирации, потерев ушибленное место, побрел бы прочь. Однако пребывание на Шатуре отрицательно сказывалось на профессиональных навыках: выдержка и самоконтроль выветривались, как хорошая наливка, не по дням, а по часам.

Крепко сжав кулаки, Палион рванулся с места со скоростью, которой позавидовал бы спринтер, потом оттолкнулся обеими ногами, сгруппировался и, совершив в воздухе кульбит, перепрыгнул через зеленую преграду. Парочка молодых дворян в черных плащах не успели даже обернуться, как им на спину приземлился доходяга в развевающихся на ветру лохмотьях. Сбив негодяев с ног, Палион успокоил одного точным пинком каблука по виску, а второго, на котором лежал, добил ударом лобовой костью по переносице.

Наблюдавшая за картиной жестокой расправы жертва, мужчина средних лет в давно не стиранной ливрее кучера, быстро отползла назад, испуганно бормоча себе что-то под нос, но не осмелилась кинуться прочь. Страх перед неизвестным сильнее тумаков, он парализует и не дает пошевелить даже пальцем.

Недолгий полет и последующее мягкое приземление никак не отразилось на намерениях разведчика. Он вступил в бой, выиграл его без потерь и теперь пожинал плоды победы, стаскивая с обмякшего тела одного из юнцов дорогую одежду. Трофеи оказались почти впору, немного сковывал движения камзол, но на такие пустяки бывший офицер никогда не обращал внимания, главное, чтобы не жали сапоги да брюки не впивались в пах.