У Великой реки. Битва - Круз Андрей

Вот как? Тоже любопытная деталь. Тогда и вовсе задумаешься о том, как здесь всё переплелось.

— Она Татарину за жизнь платит? — спросил я, отпив пива.

— Платила… — осторожно кивнул Угорь. — Год уже, как Сливе платит. Они как-то там переделили дела для большего удобства, как я слышал.

— Точно?

— Не знаю, — пожал он плечами. — Тому, кто мне сказал, врать смысла не было, всё равно он с этого ничего не имеет. Говорил, что гостиница Сливе отошла. А тот Татарину что-то отдал, что тому к территории поближе, — «Речная корона» для него на отшибе. Махнулись.

— Интересно.

Вот теперь уже действительно интересно. Совсем. Всё упирается в смотрящего Сливу. Куда ни сунься, куда ни плюнь — всюду он. Единственное, что на него не указывало, так это «Хромой разбойник», со слов таксиста, — а и то, выясняется, информация устаревшая.

— А Слива где живёт?

— «Где Слива живёт»! — усмехнулся Угорь. — Ну ты спросил. Доедешь до конца этой улицы к югу — и сразу увидишь. У него такое подворье, что можно ещё один город внутри расселить. Слива здесь всех переплюнул.

— Давно он так в гору пошёл?

— Года так четыре. Наверное. Может, больше чуток. А может, и меньше.

Да, всё совпадает. Появление Созерцающих, дела с эльфами, вознесение Сливы — всё на этот период приходится. Созерцающих посылал в Пограничный сам Пантелей, как показал пленённый нашей демонессой колдун, а если верить вампиру, то ход к Пантелею идёт из «Хромого разбойника», который теперь принадлежит Сливе. Есть ещё вопрос: каким боком к этому всему ac-Мирен, кроме как соседствует с «Речной короной» и сын его с эльфом наёмников набирал? Об этом я и спросил, хоть и другими словами.

— Толком не понятно, — сморщился Угорь. — Ac-Мирен в городе в авторитете, с тем же Сливой, по слухам, дружит, но чем занимается, с кем дела ведёт — никто не знает. Он вроде как даже ни под одним из смотрящих — сам по себе, хоть так и не бывает. Богато живёт, баржи у него есть, и хаусбот такой, что глянешь — и дух захватывает. Дворец вообще.

— А сыночки его не болтают? — зашёл я чуть с другой стороны. — Говоришь же, что они из кабаков не вылезают. Сам знаешь, где пьют, там и языком метут.

— Метут, да не о том, наверное, — пожал Угорь плечами. — Нет никаких слухов. Старший из братьев с месяц как запропал куда-то, а младшие здесь. Каждый день с новыми девками, через день на новой машине.

— Значит, у папочки дела хорошо идут?

— Это точно, — кивнул проныра. — Куда уж лучше… О! Смотри! Ещё интересные люди.

С этими словами он указал на вход в кабак. Я поднял глаза от кружки, бросил туда взгляд. В зал вошли четверо. Трое явно были братьями. Все средних лет, все с бритыми наголо головами, один из них с короткой бородкой, ещё один с усами, третий же был «лицом бос». Что их всех объединяло — чёрный цвет одежды. Недлинные плащи «пришлого» покроя из чёрной кожи, чёрные рубашки под ними, чёрные брюки, заправленные в чёрные же высоченные кавалерийские ботинки, столь популярные здесь. У каждого справа висело оружие в кобуре, у всех разное, а слева в ножнах покоились совершенно одинаковые широкие и длинные тесаки, чуть изогнутые. В исторической книге о холодном оружии я видел название для подобного оружия: «артиллерийский тесак». Не знаю, зачем он артиллеристам, но башку таким раскроить до зубов можно в единый миг.

Четвёртый, вошедший с ними, был молод, но на бандита уже вполне смахивал. Узкое лицо, светлые короткие волосы, как у военных. С Лесного хребта человек. На нём был обычный для наших краев длинный брезентовый пыльник, берцы из рыжей кожи, серые брюки со множеством карманов и свитер. Если исключить, что пыльник я в гостинице скинул, а сейчас в кожаной куртке, то в остальном мы с ним как близнецы. В жёлтой кобуре, висящей наискосок на животе, покоился сипайский «чекан».

Все четверо неспешно прошли в зал, выбрали столик у стены, после чего за ним расселись. Тот, который с бородкой, махнул рукой задастой подавальщице. Я глянул на неё — восторг на лице не отразился. Похоже, не самые любимые посетители.

— Это кто? — спросил я.

— Братья Рахсен. С бородой — старший, зовут Пер. С усами — средний, Батор, а самый младший — Волло.

— Из Западных гильдий? — спросил я, присмотревшись к лицам.

— Оттуда, — подтвердил Угорь мою догадку. — Лет семь уже, как в Гуляйполе крутятся. Берут заказы на добычу черепов и выбивание долгов. Ухорезы те ещё; по слухам, любили неплательщиков их же кишками душить. А года два назад стали они с Созерцающими работать. Исключительно. Башки обрили, напялили всё чёрное, в храме Кали их видели. Заказы со стороны не берут, что делают — никто толком не знает. Но поднялись. Завели даже торговлю. Две баржи купили и уже грузовиков пять для них катается, с их товаром. А до этого только на пьянки с гулянками зарабатывали.