Немые вопли - Сандему Маргит

— Натаниель… Ты, наверное, знаешь очень много о будущем. Что же должно произойти с человечеством? Куда мы все идем?

— Никогда не задавай мне подобных вопросов! — с неожиданным для нее раздражением ответил он. — Никогда! Потому, что я не собираюсь отвечать на них.

Эллен сразу притихла.

— Извини, — послушно произнесла она. Потом повернулась и посмотрела на озеро.

— Ой, там летит скопа! Клянусь, это скопа!

— Лучше смотри на дорогу! — прикрикнул Натаниель.

— Не могу же я смотреть на дорогу, повернувшись в другую сторону, дурачина! — огрызнулась Эллен.

Несколько секунд они растерянно молчали, но потом разом захохотали.

— В следующий раз я сам сяду за руль, — примирительно сказал Натаниель.

— Если этот следующий раз будет, — тихо произнесла Эллен.

Натаниель приказал ей в отеле лечь в постель, отправил ей на подносе еду, стакан вина, велел переодеться в сухую одежду и хорошенько выспаться. Но сам он не пришел.

Эллен заснула — без всяких воспоминаний о детстве и не предаваясь утопическим мечтам о Натаниеле.

Проведенное с Натаниелем время казалось ей теперь какой-то сказкой. И это касалось не только выпавших на их долю испытаний, но также таких простых вещей, как полет на самолете, обед в гостинице и все то, о чем до этого Эллен только читала в книгах. Кстати говоря, жизнь в отеле не особенно приятна. Удобств особых нет, обстановка отнюдь не шикарная: узкая кровать, на которой до нее спало много людей, царапины и пятна на мебели, дорогая, но не вкусная еда. Но поскольку она была с обожаемым Натаниелем, все представлялось ей в романтическом свете.

И вот настал день и час отъезда. Эллен стояла в своей комнате и смотрела в окно. В горле у нее першило, глотать было больно, но можно ли ожидать чего-то иного после такой ночи!

Дождь уже перестал, воздух прохладный, небо высокое, бледно-серое, солнце пряталось за облаками. Натаниель стоял в комнате чуть поодаль, за ее спиной.

— Я не буду тебе писать, — сказал он. Это был для нее удар в самое сердце.

— Да, так будет лучше всего, — тихо ответила она.

— Лучше всего будет порвать все связывающие нас нити. Я надеюсь, ты скоро найдешь себе парня, который…

— О, замолчи… — с горечью произнесла Эллен. — Натаниель… Тебе известно, когда это несчастье должно произойти с нами?

Она повернулась к нему. И только теперь она заметила, как тяжело это расставание отражается на нем.

— Нет, это мне неизвестно, — со вздохом ответил он. — Тогда, при первой нашей встрече, я понял, что это произойдет не сразу. Но с тех пор прошло немало времени.

— Тебе не кажется, что это должно произойти сейчас, в данный момент?

Нахмурив брови, он ответил:

— Нет, мне так не кажется. А что?

— Ты ведь сказал, что это случится… как только ты… поцелуешь меня? — смущенно произнесла она. И тут до него дошло, на что она намекает.

— И у меня нет никакого предчувствия опасности! Эллен! Ты полагаешь, что мы можем наплевать на все пророчества и… Знаешь, эта мысль мне очень нравится.

Она улыбнулась.

— Это совершенно безопасное место, — сказал Натаниель. — И я знаю, что здесь нет никакой опасности, но, Эллен, я никогда еще не ошибался, ни разу!

Она ждала.

Он подошел ближе. Сердце у Эллен забилось. Его губы были на уровне ее глаз, и она смотрела на них, зная, что через несколько секунд… Она почувствовала приятное напряжение во всем теле, щеки ее порозовели.

Его руки бесконечно осторожно коснулись ее лица, хотя в глазах его был затаенный страх и напряженное ожидание.

Дверь открылась, и на пороге остановилась горничная со стопкой постельного белья.

— О, извините, я думала, что здесь никого нет… Разве вам не нужно на поезд, фрекен?

— Нужно, — ответила Эллен, по-прежнему пребывая в состоянии сладостного ожидания, которое еще не было разрушено.

— Тогда вам нужно спешить. До отхода поезда осталось всего несколько минут.

— Ой! — воскликнула Эллен, и они бросились бегом в вестибюль.

— Дело еще не так плохо, — сказал Натаниель, глядя на часы. — Горничная немного преувеличила, так что тебе не придется ставить рекорд в беге.

Она немного замедлила шаги. Сзади они услышали голос дежурной.