Сад смерти - Сандему Маргит

Ее дед и Даниэль спустились к шхуне с грузом всего того, что Даниэль собрал в горах, что он хотел взять с собой для какого-то профессора, так, кажется, он сказал. Шира собрала свои пожитки, они оставались в яранге, мужчины могли унести их в следующий заход.

Ировар и Даниэль обстоятельно обсудили поездку. В конце концов они договорились, что ради безопасности Ширы должны ехать с русскими купцами из Архангельска до северной оконечности Онежского озера. Там Даниэль должен был купить лодку. Ировар был довольно богатым человеком, он снабдил его дорогими шкурами и другими ценностями, чтобы ее купить. Плыть вдоль берегов Кольского полуострова и Северной Норвегии было немыслимо, они не успели бы добраться домой до зимы и льда. Но можно было прекрасно добраться по рекам между Онегой и Ладогой до Финского залива у Санкт-Петербурга, и Даниэль сейчас настолько поднаторел в русском, что справился бы с этим вполне. Да, но война… Оставалось только надеяться, что она закончилась.

Все это казалось Шире совершенно непостижимым, и она с трудом могла себе представить, насколько долгой и утомительной будет поездка. До этого она лишь каждый год кочевала между Нором и зимним стойбищем. Ей нелегко было понять, что мир может быть больше.

Она обернулась и посмотрела на стойбище, и в тот же миг увидела, что стенки их яранги зашевелились. Кто-то зашел.

Дед и Даниэль были у моря, на берегу… Ее охватила неуверенность. Обычно никто в чужие жилища не входил без приглашения. Она пошла назад, домой, на душе было неспокойно. Было уже поздно, и все в стойбище спали.

Ей было нелегко идти, рана болела по-прежнему. Но вообще-то в последнее время она старалась забыть все, что было связано с Горой четырех ветров, и только радовалась предстоящему путешествию.

И лишь ночью, во сне, или в минуты одиночества на душе у нее снова становилось невыносимо тяжко.

«Не ищи слишком глубоко», — предупреждал ее Сармик. Но она сделала именно это.

Внизу, у лодки Ировара посетил неожиданный гость.

— О, Сармик! Как приятно видеть тебя снова!

Седобородый таран-гаец выглядел угрюмо.

— Уезжаешь, парень? — сказал он Даниэлю. — И Ширу с собой забираешь?

— Да, я ужасно рад.

— А много народа знает, что она уезжает?

— Только несколько человек, — ответил Ировар. — Мы постарались держать это в секрете, насколько это было возможно.

— Хорошо, — сказал Сармик. — Я не успокоюсь, пока она не уедет.

— Почему?

— Все дело в Маре, — сказал Сармик приглушенным голосом. — С ним что-то происходит, и я не знаю, что это. Но думаю, что это как-то связано с Широй. Если он узнает, что она едет с водой из источника, чтобы обезвредить Тангиля, он попытается помешать. Всеми силами.

— Мы понимаем, — сказал Даниэль. — Но ты говоришь, что с ним что-то не так. В чем это проявляется?

Сармик вздохнул.

— Он куда-то исчезает каждый вечер. И возвращается только поздно ночью. Вассар говорит, что его видели недалеко от Нора — он стоял над стойбищем, как бы караулил кого-то. А когда он возвращается… Ну, не каждый раз, но иногда он кажется совершенно больным! У него сильные боли в груди. Говорит, что как будто что-то сжигает его изнутри. И тогда он приходит в неописуемую ярость и крушит все, что попадается ему под руку. В его хижине в горах не осталось уже ни одной целой вещи.

Они не могли сдержать улыбки, как бы серьезно они не восприняли эти слова.

— А он не всегда ведет себя так?

— Нет, отнюдь. Map никогда не дает волю чувствам. Честно признаюсь вам, меня это пугает. Потому что я не понимаю, почему он так ведет себя.

Даниэль сказал всезнающе:

— Очевидно, он огорчен тем, что Шира добралась до чистой воды. Ведь это его касается.

— Нет, — медленно и задумчиво промолвил Ировар. — Нет, боюсь, здесь что-то другое. В тот день, когда Шира только что вернулась из своего путешествия по пещерам, на берегу в Таран-гае эти двое заключили какой-то договор. С тех пор Map смотрит на нее, как на свою собственность. Этот договор мне не нравится.

— Свою собственность? — фыркнул Сармик. — Map не испытывает никаких чувств к женщинам.

— Нет, не об этом речь. Я думаю… Хотя я этого не знаю, но я хорошо знаю мою внучку… Мне кажется, Шира ранена настолько смертельно, что не хочет больше жить. И что она попросила Мара…