Сад смерти - Сандему Маргит

— Это и был сон, — упрямо подтвердил Даниэль.

И она услышала о том, как Map получил свои ожоги, пока она боролась с Шамой. Map фыркал, как свирепая дикая кошка, он не хотел еще раз слушать про свое унижение, в котором были повинны духи. Но сердце Ширы сжалось от сострадания. Она могла понять его чувства.

— Не могу простить Мару, что он бросил тебя на произвол судьбы, — сказал Вассар.

— Он не виноват, что он такой, — горячо возразила Шира. — Я ему стольким обязана…

— Ты, замолчи, — грубо оборвал ее Map. Она продолжала свой рассказ. Но когда она дошла до последнего зала, она сказала только:

— Я встретила всех, кого, сама того не желая, обидела. Простите меня, но я не могу об этом говорить.

Даниэль кивнул:

— Тогда пропустим это. А что было потом?

Они хотели как можно больше узнать о двух героях из прошлого, и Шира описала их так хорошо, как только смогла. Но о богах она распространяться не захотела. «Они сидят и дрожат в своей старой, высохшей шкуре», — сказал Шама. Метко подмечено.

Она рассказала об источнике, и что ее вынесла наверх вода.

— Должно быть, я была очень глубоко внизу, — сказала она задумчиво.

— Потому что путь наверх казался мне бесконечным. Я думала, что утону.

— Возможно, ты была не в лучшей форме, когда вынырнула в пещере, — сказал Даниэль. — Но вряд ли предполагалось, что ты могла утонуть.

— А что теперь? — спросил Орин, когда Шира закончила свой рассказ.

Ировар быстро проговорил:

— Теперь всем спать. О будущем говорить будем потом.

Они удивленно посмотрели на него. Против такой решительности трудно было что-то возразить.

На следующее утро Даниэль с удивлением увидел снег на вершинах гор у самой хижины. Ировар воспользовался случаем, чтобы поговорить с Сармиком, пока остальные стражи гор вышли из хижины.

— Мы уходим, — сказал он своему старому другу. — Ведь мы не можем обсуждать будущее Ширы в присутствии Мара. Он имеет над нею власть, и ему не следует знать, что сейчас будет.

— Мне тоже нельзя будет об этом узнать?

— Разумеется, можно. Я решил, что она должна отправиться вместе с Даниэлем на его родину. Он сам утверждает, что это все было просто кошмарным сном, и я не хочу обсуждать это с ним. Но миссия Ширы не исполнена. Она должна найти сосуд Тангиля с водой зла и уничтожить ее. А это может произойти только на земле Даниэля. Там она также встретится со своим отцом.

— А тебе не будет ее недоставать?

— Но ведь она вернется.

Никто из них не упомянул о тех огромных трудностях, с которыми была сопряжена столь дальняя поездка.

Вошел Map, и они заговорили о чем-то другом.

И тут ворвался Орин.

— Отец, я…

— Говори, в чем дело! — приказал ему Сармик. Глаза Орина бегали.

— Мило… Он… забрал Ширу. Он побежал с нею вниз.

Они услышали стук. Это Map уронил ковш, из которого пил.

— Что? — спросил Сармик. — Зачем она Мило?

— Он злился на нее все то время, пока вы были на острове. Все время клялся, что убьет ее.

Map задыхался, он сполз по стене горы, которая одновременно являлась и внутренней стеной хижины. Его лицо было искажено невыносимой болью.

— В чем дело, Map? — нетерпеливо спросил Сармик.

— Не знаю, — простонало чудовище. — Я чувствую, что мне в грудь вонзилась раскаленная игла. Как будто я… плавлюсь! О, дьявол!

Все с ужасом наблюдали, как он прямо у них на глазах превращается в отвратительное чудовище, олицетворение самой злобы. Он поднялся, холодный, как лед, еще более ужасный, чем обычно, и выбежал из хижины. Он начал осторожно, тяжело, по-кошачьи ступая, спускаться в долину. Они смотрели, как вокруг него в сером небе появляется ледяная аура. Никто не должен отобрать у него его добычу!

Как ледяное пламя, несся он по заснеженной равнине. Следы Мило были хорошо видны.

Два старика стояли у хижины и смотрели ему вслед. К ним подошел Даниэль и оба сына Сармика.

— Неужели Map схватил Ширу? — потрясенно спросил Даниэль. — Мы должны спасти ее!

— Спокойно, — сказал Ировар. — Map начал погоню.

— Map? А ты уверен, что он тот, кто нужен?

— Да. Во всяком случае — на этот раз. Да и кто отважится вмешаться?

Им пришлось удерживать Даниэля силой, чтобы он не бросился вдогонку и не рисковал бы бессмысленно жизнью.