Дикий Талант - Обедин Виталий

— А что с остальными кубиками? — спросила Лота. Умная у меня сестричка.

— Правильный вопрос- Фер позволил себе пресную улыбку. — Очень правильный. Кубики с другими числами не исчезают. О нет. Дикий Талант потрясающе расточителен. Он их просто отбрасывает в сторону. Эти кубики — в нашем мире. И события, которым они соответствуют, происходят где-то еще.

Фер сделал паузу. Даже Корт поднял голову, заинтересовавшись.

— И где-то происходят странные события. Скажем, обычное дорожное происшествие: карета наехала на перебегавшего дорогу нищего, это видели пожилой монах и женщина. Подошел стражник. В ходе разбирательства, к общему удивлению, выяснилось, что пострадавшего и стражника зовут одинаково. Мартин Гест и Мартин Гест. Бывает? Конечно, простое совпадение… если бы в карете не сидел человек с таким же именем. Три Мартина Геста. Но это еще ничего. Монах, узнав об этом, перекрестился и захохотал, а женщина упала в обморок. Почему? Монаха звали… неважно как, но до ухода в монастырь он носил имя… конечно же Мартин Гест! Но самое интересное с женщиной. Женщину ведь не могут звать Мартином, верно? Когда женщину привели в чувство, она рассказала, что ждет ребенка, гадалки обещали мальчика, которого по традиции семьи должны назвать в честь отца… Мартином. Но не Гестом. Почему же?… Женщина залилась слезами и тут же исповедалась. Оказалось, Гест — фамилия его настоящего отца.

Или случай попроще — упавшие вазы, как случилось в доме одного местного барона. Около сорока ваз упали разом, одновременно, с разной высоты — и все до единой остались целы. Впечатляет? Еще бы. И таких событий все больше. Это нарастает как волна. — Фер оглядел нас- Думаете, я преувеличиваю? Совсем нет. — Он поднялся, вынул из шкатулки связку бумаг, бросил на стол. — Это вырезки из газет. Смотрите сами.

Я вытянул из связки один листок. Бумага была дешевой и желтой, с водяными разводами по краям. Некоторые буквы подплыли и угадывались с трудом. Судя по качеству бумаги и неважным чернилам, это «Хроники Ура». Скандальная газета, но, пожалуй, единственная, в которой пишут хоть что-то, похожее на…

«Нашему любезному читателю, вероятно, будет интересно узнать, что в местечке Минфелд, принадлежащем к владениям князя Ф., прошел КОРОВИЙ ПАРАД! Жители перепуганы до смерти! Это случилось в вечернем часу, когда…»

…на правду? Возможно, не в этом случае. Я дочитал заметку до конца. Первое впечатление: ну и бред! Коровы, шагающие в ногу? И строй держат? Красота. Может, им еще мундиры выдать, аркебузы, по паре монет — и на войну? Я покачал головой. Я всегда считал такие «сведения» жвачкой для простаков. В крайнем случае — дешевой магией. А оно — знамение, оказывается. Проявление Дикого Таланта.

Если бы еще не эти злосчастные Мартины Гесты…

— Я назвал этот эффект отдачей. — Фер поднял воображаемый пистолет и пальцем показал, как нажимает спуск (ба-бах!). — Вот так. Но, пожалуй, это больше похоже на сход камней с вершины горы. Чем сложнее задача, стоящая перед носителем Дикого Таланта, тем сильнее отдача. И тем больше камней упадет на наши головы.

— Но он действительно может… все? — Кларисса затаила дыхание.

В комнате как-то сразу стало очень торжественно. Все это почувствовали. Словно заиграли невидимые фанфары. Такая особая тишина перед выходом королевской особы.

Сутулость Фера исчезла. Он стал еще выше ростом. Только голос остался прежним — резкий, слишком тонкий, гнусавого оттенка. Этот дискант врезался в окружаюшую действительность как ржавая погнутая игла. Даже зубы заболели.

— Всемогущество! — сказал Фер. — Самое настоящее, только руку протяни. Так что скоро за носителем начнется охота. Кланы Древней крови, разведки Ура и Лютеции, посланники Тортар-Эреба, авантюристы различных мастей, церковники… и так далее. Живой Гений Вероятности не нужен никому. Его слишком сложно охранять и невозможно контролировать. Поэтому носитель умрет, — Фер вскинул голову. — Рано или поздно. В любые времена путь Дикого Таланта был отмечен смертями. Одни будут думать: вдруг мне повезет и я обрету от него силу, равную божественной? Остальным же придется убивать из чувства самосохранения.

И каждый будет сам за себя, не останется ни друзей, ни родных, кровь потечет рекой, брат забудет брата, муж жену, а дети отвернутся от родителей. Грядут звериные времена, любезные родственники!

Фер улыбнулся. Ответных улыбок не было. Никогда не думал, что этот зануда может быть таким… таким устрашающим.