Стражи - Бушков Александр

Ничего удивительного, что генерал откровенно о нем беспокоился, ограждая от излишнего риска: ведь прежде, в собственном прошлом генерала, вовсе не было визита в грядущее к самому себе. И никто не мог сказать, как все обернется. Заковыристые переплетения, смятенно подумал Савельев. Выходит, я ухитрился спасти от смерти самого себя? Ситуация… И, если все прошло согласно прогнозам ученых, линия времени вернулась к нормальному течению, и, получается, ничего этого не было — его разговоров с генералом, общения с самим собой… Генерал о нем просто-напросто ничего теперь не знает, ничего и не произошло… Все же Время — невероятная, удивительная штука…

Когда?

Он встрепенулся, поднял голову. От крайних домов к нему бежали люди в военных мундирах, и, опережая их, неслись несколько всадников, они придерживали коней на перепаханной равнине полигона, но все равно оказались далеко впереди.

Спохватившись, вспомнив об офицерском достоинстве, он поднялся на ноги, стоял, чуть покачиваясь, отряхивая с кителя и лица противную гарь. Всадники разомкнулись, осторожно стали объезжать его с двух сторон — и вдруг подхлестнули коней.

Поручик стоял, выпрямившись. Всадники подъехали вплотную. Унтер Рахманов, смекалистый грамотный татарин, кубарем слетел с седла, ошеломленно уставился на поручика:

— Жив, Аркадий Петрович? Пламя стояло до неба, ай-яй, до облака! Такой пламя, такой жуткий… А ты целый…

Он прекрасно изъяснялся на русском, но сейчас, вне себя от изумления, коверкал речь, качал головой, бормотал что-то по-татарски, и поручик его понимал через пень-колоду, потому что меж языком шантарских татар и казанских есть немало общего: огонь до неба, диковинное разноцветное пламя, неведомо как потухшее вмиг.

Устало улыбаясь, он смотрел через плечо тараторившего свое унтера. Офицеры бежали к нему, вздымая песок и пыль, что-то крича и махая руками, теряя фуражки и не обращая на это внимания. Увидев среди них штабс-капитана Маевского, он понял, что выиграл бой. Что все теперь правильно.

И даже не смог как следует порадоваться — такая усталость навалилась…