Малышка и Карлссон - Мазин Александр

Тут по толпе прошел ропот и, раздвинув молодняк, в центр прошли трое. И эти трое тоже были – настоящие. Невысокие, бородатые, накачанные мужики с настоящими тяжелыми топорами, которые вполне соответствовали их волосатым ручищам.

– Ну-ка, кто тут мою Игру поломал? – грозно сощурившись, прорычал главный: чернобородый, с носом-картошкой и плечами полутораметровой ширины.

Маленькие глазки на мгновение остановились на Диме. Дима побледнел и как-то совсем жалобно шмыгнул носом. Но кулаков не разжал. Впрочем, чернобородого он не заинтересовал. Тот уже нацелился на Карлссона.

Поигрывая топором, он в упор уставился на Катиного друга. На физиономии чернобородого было написано, что развалить чью-нибудь голову ему – раз плюнуть. Не умом, а инстинктом Катя почувствовала: чернобородый это уже делал.

– Не трогайте его! – пискнула она. – Он – иностранец!

Чернобородый покосился на нее (топор продолжал вращаться и порхать из руки в руку) и сказал:

– Ну-ка уберите ребенка!

Катю ухватили за руки…

– Не трогать ее! – четко произнес Карлссон. И Катю тут же отпустили.

– Железо убери! – сказал Карлссон чернобородому. – Железо – лишнее.

– Это верно! – Чернобородый даже обрадовался. – Я тебя руками удавлю! Подержи, воин! – Он сунул топор явно польщенному этой честью пареньку и скинул куртку.

Без куртки он показался Кате еще шире и мощнее. И волосатее. Игровики восхищенно загудели: «Двалин! Двалин! Ну, он сейчас…»

Карлссон еле заметно усмехнулся, подмигнул Кате и тоже скинул куртку.

Катя ахнула. Она раньше никогда не видела Карлссона без одежды. В одежде он казался эдаким толстячком, отставным спортсменом… То есть Катя, конечно, знала, что он ужасно сильный, но даже представить себе не могла…

На гладком, без единого волоска, торсе Карлссона не было ни капли жира. Толстые, словно вырубленные из камня тяжелые плиты мышц под гладкой, даже на вид очень плотной кожей. Мускулы Карлссона даже не бугрились, они холмились. И хотя его похожая на бочонок грудь была поуже, чем у чернобородого, но зато раза в полтора объемнее.

Чернобородый ощерился, шагнул вперед – и остановился. А затем произнес что-то на уже знакомом Кате (хотя она по-прежнему не понимала ни слова) языке.

Карлссон ответил. Усмехнувшись. Небрежно, снисходительно… Как сплюнул.

* * *

– Ты… Охотник? – спросил Двалин.

– А что, не похож? – с усмешкой спросил Карлссон.

Двалин ощерился, задрал вверх бороду.

– Что тебе надо в моей Игре, Охотник?

– Догадайся.

– Не собираюсь! Не лезь в наши дела, понятно?

– А вы не путайтесь у меня под ногами.

– Еще не известно, кто у кого под ногами путается, – проворчал Двалин. – Времена изменились, Охотник. И мы – тоже.

– Да, – согласился Карлссон. – Изменились. Вижу – ты покрупней, чем твоя родня.

– Зато ты что-то мелковат!

– Рискнешь со мной бороться? – Карлссон оскалился, продемонстрировав крупные белые зубы.

Бородач покосился на свой топор…

– Это не имеет значения, – угадал его мысли Карлссон. – Меньше или больше – тоже не имеет значения.

– Еще как имеет! – проворчал чернобородый.

– Давай проверим, – спокойно сказал Карлссон. – Вас здесь трое…

– Нас здесь много! – перебил чернобородый. – И это наша Игра! У нас своя жизнь, у тебя своя. Не лезь в нашу Игру! Или пожалеешь!

– У тебя колени дрожат, – сказал Карлссон. Бородач невольно скосил глаза вниз… Карлссон засмеялся.

Он подхватил с земли куртку.

– Я ухожу.

– Мы не враги… – не слишком уверенно произнес бородач. – Но если ты полезешь в нашу Игру…

Неожиданно Карлссон хлопнул чернобородого по плечу. Тот пошатнулся, едва устоял на ногах.

– Видишь? – сказал он. – Размер – это не главное. Будь здоров! – И добавил по-русски: – Пошли, Малышка!

* * *

И они ушли. Карлссон, Катя и Дима. Игровики уважительно расступились.

– Он что, тоже швед, этот Двалин? – позже спросила Карлссона Катя. – Ты его знаешь?

– Вроде того.

– И он обещал тебе помочь найти эльфа?

– Почему ты так решила? – удивился Карлссон. – Нет, он потребовал, чтобы я не лез в их дела.

– А ты?

– Я так и поступлю.

– Не будешь больше искать этого эльфа?

– Буду. Но не там. Там его всё равно нет.

– Почему ты так думаешь?

– Потому что там, где… такие, как этот Двалин, есть место только для таких, как Двалин.