Охота на ведьм - Иванова Вероника Евгеньевна

Шаги эльфа прошуршали по ковру из золотых кленовых листьев, невесть откуда взявшихся посреди соснового леса.

— Я пришел услышать ответ.

— Ответа не будет.

— Империя отказалась?

— Не знаю, — простодушно признался Конрад. — Гонец не прибыл. Думаю, это можно считать отказом.

Эльф помолчал, словно раздумывая над словами сквайра.

— Гонец мог пропасть в пути.

— Только не этот.

— Ты так в нем уверен?

В нем? В ней. В Линне Конрад был уверен больше, чем в самом себе. На то, что она не пришла, могло быть только две причины. Первая: недвусмысленный приказ. Вторая: смерть. А если она мертва, пусть такое почти невозможно, то…

— Да.

— А что, если ему помешали?

— Не знаю, кто среди живущих ныне смог бы помешать моему гонцу, — усомнился сквайр, и в эти минуты в нем говорила не одна только гордость влюбленного, а еще и уважение воина.

— Среди живущих, быть может, и никто, а вот среди живших… — напевно произнес эльф.

Конрад распахнул веки, встречаясь взглядом с озерами глаз, в которых бешено плясали золотистые искорки.

— О чем ты?

Остроухий улыбнулся, растягивая губы, словно тетиву своего лука:

— Ты столько лет дышишь смертью, потому твой нюх и притупился. А вот я ясно чувствую, что преграда между мирами совсем недавно была прорвана.

Он говорит об обряде? Конечно, о чем же еще. Но разве затея заговорщиков не пошла прахом?

— Это точно?

— Кто-то вернулся в этот мир из небытия. Кто-то очень могущественный. И способный на все. Даже на то, чтобы перехватить имперского гонца.

Конрад прищурился, вглядываясь в глаза эльфа, а тот и не подумал отворачиваться.

— Ты… Ты видел?!

— Да.

— Что с ней случилось?

— Пока еще ничего. Она жива, если ты это хочешь знать. Но живой пробудет недолго, и тебе придется поторопиться, чтобы добраться до нее раньше смерти.

* * *

Дарина, сестра-ключница тарнского аббатства, заметила в себе перемены, лишь когда солнце вплотную подобралось к зениту. Собственно говоря, к этому времени она только-только проснулась, только-только смогла покинуть странно липкие и тягучие объятия мутного сна, пришедшего сразу после раннего завтрака. Сестра-ключница была уже немолода и давно привыкла к бессонным дням и ночам, а тут, поди ж ты, навалилась дремота, да еще такая крепкая, что из нее невозможно было вырваться. Да и не хотелось вырываться, призналась себе Дарина, положа руку на сердце. На сердце, которое..

Монахиня испуганно отдернула ладонь от груди. Нет, быть того не может! Дотронулась снова, прижала пальцы так крепко, как только смогла, но там, где раньше судорожной птахой билось дряхлое сердце, царил мертвенно-тихий покой.

Дарина застыла на месте, не веря собственным ощущениям, а спустя несколько минут поняла, что вообще ничего не чувствует. Пальцы касались груботканого полотна рубашки, но узелки и кончики выбивающихся из основы нитей больше не покалывали тонкую, как пергамент, кожу. Монахиня дотронулась до связки ключей, висящих на веревочном поясе, с которым не расставалась даже во сне. Кованое железо было тут, с ней, но, казалось, больше ничего не весило.

Сестра-ключница сделала неуверенный шаг к двери, потом еще один и еще, отмечая, что хромота и боли, сопровождавшие еще вчера каждое движение, куда-то исчезли, и через весь коридор Дарина прошла легко и быстро, как делала это, будучи совсем юной послушницей, а остановившись на пороге кухни, поняла, что голодна. Поняла, увидев, как ее сестры исступленно шарят по полкам, крынкам, ларям и прочей утвари, где хранилась еда.

Сестра-ключница оттолкнула одну из монахинь, запустила руку в мешок с мукой, зачерпнула целую горсть и засунула чуть слипшийся комок в рот. Вкуса не было. Насыщения тоже не последовало. Больше ничего пригодного для еды поблизости не было, одни только голодные лица женщин, проснувшихся хоть и в разное время, но с одним на всех желанием.

Нет, здесь насытиться не удастся, поняла Дарина и, поглядывая, чтобы никто не пошел за ней следом, бочком протиснулась между ползающими по полу в поисках остатков крупы монахинями, выбралась в коридор и направилась к лестнице, ведущей в подвал. Там, в кладовых, должно кое-что храниться, вспомнила сестра-ключница, ласково поглаживая позвякивающие на поясе ключи.

Она не зажгла свечу или факел, даже не подумала, что они могут понадобиться, потому что прекрасно видела теперь в темноте. Видела прутья решеток, закрывающих кладовые, видела тюки и сундуки, видела…