Шумерские ночи - Рудазов Александр

Он мог бы решить все проблемы, просто написав письмо отцу. Креол-старший пришлет сколько угодно — только попроси. Но Креол-младший ненавидел просить. Неважно кого и неважно о чем. Он предпочел бы вырвать себе язык, но только не клянчить у родителя.

А сам Креол-старший, разумеется, даже не догадывается прислать отпрыску немного монет.

— Что-то купил? — окликнули Креола.

Креол молча показал лугалю котенка. Аханид с вежливым любопытством погладил остроухую голову и дернул за крохотный хвостик-морковку. Котенок возмущенно запищал.

— Как ты его назовешь? — спросил Аханид.

— Кот, — пожал плечами Креол. — По-моему, хорошее имя.

Котенок по имени Кот недовольно мяукнул и снова укусил Креола за палец.

Прошел уже почти месяц с тех пор, как Креол занял должность мага-консультанта Нимруда. С лугалем Аханидом у них сложились более или менее сносные отношения. Друг другу они не слишком-то нравились — Креола раздражало то, что он должен подчиняться Аханиду, Аханида — что Креол подчиняется крайне неохотно и постоянно пререкается. Однако они вполне могли общаться, не испытывая желания убить друг друга, — а это уже немало.

Сегодня Аханид проводил инспекцию торговых рядов. Шумерский кар — настоящая клоака. Он всегда расположен в речной гавани и буквально кишит отбросами всех сортов. На первый взгляд все выглядит благопристойно — добропорядочные торговцы, законопослушные покупатели. Однако среди торговцев полным-полно контрабандистов, скупщиков краденого и продавцов дурмана, а среди покупателей — карманников, вымогателей и попрошаек. Идя через этот людской поток, крепко держись за снизку сиклей — тут каждая пара глаз выискивает разиню.

Аханид не задерживался у лотков надолго — подходил, окидывал товар рассеянным взглядом и шел дальше. Иногда задавал два-три вопроса — откуда купец родом, чем торгует, нет ли каких жалоб. Отвечали ему охотно, с готовностью, заглядывали в глаза, предлагали бесплатные образцы — исключительно в знак уважения, господин лугаль!

Креол неохотно тащился следом, зыркая по сторонам. Его уже в шестой раз вынуждали сопровождать лугаля в прогулках по городу. Мол, нюхай воздух и держи третий Глаз нараспашку — не завелось ли в Нимруде такого, что не Может учуять простой стражник? Кажется, Аханид имел в виду какую-то конкретную неприятность, но говорить о ней не говорил — просто велел выглядывать все подозрительное.

— Слышал, ты начал исцелять людей за деньги? — поинтересовался Аханид.

— Ты что-то имеешь против? — угрюмо спросил Креол.

— Наоборот, хочу посоветоваться. Сколько возьмешь за исцеление зуба? Со вчерашнего вечера болит.

— Какой зуб?

— Нижний коренной, второй слева.

— Сильно болит?

— Не так сильно, чтобы бежать к кузнецу, но приятного мало. И десна кровоточит.

— Дай посмотреть.

Лугаль широко открыл рот. Креол бесцеремонно ощупал зуб, вызвав у Аханида болезненную гримасу, и сказал:

— Ерундовое дело. Сделай так: растолки траву шалфей и смешай ее с маслом. Трижды скажи заклинание и положи на зуб. Через час боль исчезнет, как не было.

— Какое масло брать?

— Любое.

— Кунжутное подойдет?

— Подойдет.

— А что за заклинание?

— Простое. Я тебе на папирусе напишу. Шалфей у тебя есть?

— У жены есть, наверное… ладно, куплю на всякий случай. Все равно по пути. Сколько возьмешь за свое заклинание?

— Шест… хотя ладно, с тебя возьму пивом.

— Ладно, вечером поставлю кувшин.

— Не кувшин. Бочку.

— А ты не лопнешь? — приподнял брови Аханид. — Хватит с тебя и кувшина.

Креол недружелюбно заворчал, складывая руки на груди, но возражать не стал. Он не любил и не умел торговаться.

Место шалфея — в пряном ряду. Эта ароматная трава добавляется и в мясо, и в рыбу, и в овощи. Некоторые заваривают из шалфея душистый настой — его вкус своеобычен но довольно приятен. Аханид окинул лотки взглядом, ища самый свежий товар.

— Вот этот вроде неплохой, — потянул носом лугаль, беря пучок шалфея. — Чуешь запах?

— Любой подойдет, — сунул руку в сумку Креол. — Давай быстрее, мне кота надо домой отнести… ай.

— Что такое?

— Опять укусил, — задумчиво произнес Креол, вытаскивая из сумки руку с повисшим на ней котенком.

— Голодный, может? — предположил лугаль.

— Может. Кстати, что они едят?

— Сам не знаешь?