Возвращение короля - Толкиен Джон Рональд Руэл

Набегавшись вверх-вниз и измучившись окончательно, хоббит сел посреди лестницы и спрятал лицо в ладонях. Его окружала враждебная тишина. Факел, догорев, зашипел и погас. Темнота залила лестницу. И вдруг, сам себе удивившись, сидя в черной безысходности в конце неудавшегося пути, Сэм… запел. Песня шла откуда-то из глубины его существа, словно ее ему нашептывало сердце.

В холодной темной башне песня зазвучала неуверенно и слабо: это был голос уставшего заблудившегося хоббита, ни один орк, имевший уши, не смог бы принять его песню за боевой гимн эльфийского воина. Сэм затянул старинную хоббичью детскую песенку, вперемежку с отрывками из стихов Бильбо, которые навевали ему воспоминания о далекой родине.

И песня дала ему силы, голос у него окреп, и в простую мелодию сами собой вошли новые слова:

•    Может быть, в западных землях под солнцем
•    Скоро цветы возвестят весну,
•    Ручьи разольются, вьюрки распоются,
•    Почки набухнут и травы взойдут.
•    Может быть, ночью эльфийские звезды
•    Буки качают там на ветвях,
•    Словно алмазы, радостно глазу
•    Видеть их в ясных, без туч, небесах.
•    Пусть я один здесь путь свой кончаю,
•    В башне чужой в темноте погребен,
•    Где стены глухие, где горы крутые
•    Их обступают со всех сторон,
•    Я знаю, что даже над этим краем
•    Солнце и звезды над Тьмою плывут,
•    И не сдаваясь, я не прощаюсь
•    Ни с солнцем, ни с звездами даже тут!

— «В башне чужой в темноте погребен…» — прошептал он, оборвав песню. И вдруг ему показалось, что слабый голос пытается петь в ответ, но как он ни напрягал слух, так и не понял, было это на самом деле или ему почудилось. Зато явно раздались шаги, наверху кто-то скрипнул засовами. Сэм затаился. Двери со стуком хлопнули, и орчий голос прохрипел:

— Эй ты, крысиное отродье, перестань пищать, а то я сейчас приду и проучу тебя. Слышал?

Орку никто не отвечал.

Не хочешь, значит, разговаривать,— буркнул Снаг.— Посмотрим, что ты там делаешь.

Снова заскрипели засовы, Сэм высунулся из-за угла и увидел, что в коридоре открылась одна из дверей и оттуда выходит орк с лестницей на плече. Теперь Сэм все понял. В верхнюю камеру можно было попасть только через люк в потолке коридора. Снаг приставил к этому люку лестницу, влез на нее и исчез из вида. Потом Сэм услышал лязг отодвигаемого засова и опять хриплый голос:

— Лежи тихо, а то получишь. Тебе и так недолго осталось ждать развлечений, а если не хочешь, чтобы забава началась прямо сейчас, закрой пасть! Вот тебе задаток! — В темноте свистнула плеть.

Сэма охватила бешеная злость. Быстро, как кот, он взлетел по лестнице. Люк выходил в середину большой круглой камеры. С потолочной балки свисал фонарь, отбрасывавший красный свет; высокое узкое окно, обращенное на запад, было темным. У стены под окном на полу кто-то лежал. Над ним, расставив ноги, стоял орк, подняв плеть для нового удара. Но ударить он не успел.

Сэм с криком выпрыгнул из люка, подняв меч. Орк обернулся, но Сэм успел отсечь Жалом кисть руки с плеткой, прежде чем враг понял, что случилось. Взвыв от боли, орк согнулся пополам и пошел на Сэма головой вперед. Второй удар хоббита попал в пустоту, и Сэм, потеряв равновесие, упал навзничь, пытаясь схватить споткнувшегося об него врага. Раздался новый вой и грохот. Орк оступился и полетел вниз через люк. Дальнейшая его судьба Сэма не интересовала. Он встал и бросился к пленнику. Это был Фродо.

Фродо лежал в беспамятстве на куче грязного тряпья. Одежды на нем не было. Рукой он заслонял голову, на боку краснел свежий рубец.

— Господин Фродо, хозяин! — крикнул Сэм, почти ничего не видя сквозь внезапно брызнувшие слезы.— Это я, я, Сэм Гэмджи! Я тут! — Сэм приподнял его и прижал к груди.

Фродо открыл глаза.

— Я еще сплю? — прошептал он.— Какие ужасные были сны.

— Нет, нет, это не сны,— ответил Сэм.— Это правда. Я пришел. Я Сэм, и я здесь с вами.

— Даже не верится,— сказал Фродо, хватая Сэма за руки.— Тут был орк с плеткой, и вдруг превратился в Сэма. Значит, мне не приснилось, что я слышал песню снизу? Я пробовал ответить. Это ты пел?

— Я, я, господин Фродо. Я уж и надеяться перестал. Никак не мог вас найти.

— Но нашел же! Дорогой мой Сэм, самый лучший Сэм на свете,— сказал Фродо и с улыбкой закрыл глаза в объятиях Сэма, как ребенок, успокоенный ласковыми руками и знакомым голосом, который прогнал ночные страхи.