Тяжело быть младшим… - Иванова Виктория

Все его тело покрывала треугольная драконья чешуя, разбрызгивая вокруг золотистые искорки. Ярко-алые миндалевидные глаза без зрачков гипнотизировали и внушали поистине панический ужас. Пока еще короткие рожки были гораздо светлее остального тела, к концу приобретая снежно-белый цвет. Длинный и гибкий хвост нервно постукивал по земле, прочерчивая в граните борозды и рассыпая искры. Широкие полотнища кожистых крыльев чуть подрагивали, готовые в любой момент поднять своего хозяина ввысь. Руки оканчивались внушающими уважение когтями.

И одежда Дирана. Сапоги, штаны, куртка… Местами драная, зияющая прорехами и пропалинами, испачканная грязью и какой-то белесой слизью…

Он стоял, принюхиваясь и глядя на нас. Неожиданно лицо (даже, скорее всего, уже морду, на лицо это походило мало) исказила странная гримаса, видимо, долженствующая изображать улыбку. Но тем не менее она получше другого оскала продемонстрировала нам набор длинных и острых клыков. Короткий и еле слышный взрык, мурашками пробежавший по коже, — и вот он уже стоит возле нас, выпустив когти и жадно глядя на моряков.

— Нет, это не мы!! Это все они!!! — Контрабандист визжал, как свинья, пятясь и не имея сил оторвать взгляда от гипнотизирующих глаз.

Непроизвольно я сделал шаг вперед, оказавшись прямо перед жутким оскалом. Возле меня тут же выстроились и остальные. Дружба — дружбой, но допускать побоище… Впереди всех оказался… Трим.

Он опустил голову и тихо фыркнул в лицо Властелина. Тот недоуменно заурчал в ответ. А дальше… Могу поклясться — они разговаривали! Странные рычаще-шипящие звуки, которых нет ни в одной речи, даже в старотемной. Еще один короткий взрык — и взгляд багровых глаз остановился на нас. Не выдержав их нечеловеческого выражения, я выкрикнул:

— Диран!

Властелин вздрогнул. Глаза недоуменно моргнули, и багровый цвет стал таять, возвращая им первоначальный вид. Вла… нет, уже Диран покачнулся, чешуя пропала, оставив после себя только широкий черный браслет на узком мальчишечьем запястье. Тот самый доспех. Крылья дернулись по ветру и мягкими складками ткани опали вниз. Темного колотила крупная дрожь. Он сделал неверный шаг, покачнулся и со всей силы налетел на костяные шипы стоявшего рядом грона. Вцепился в него, словно утопающий…

И тут мы впервые увидели, на что способны эти звери. Трим сам погрузил ничего не соображавшего хозяина на спину. Диран дернулся еще раз и безжизненно обмяк, теперь он снова больше напоминал сильно вытянувшегося подростка, чем грозного Властелина.

Над заливом вновь повисла тишина…

— Ну так что, мы плывем? — Вопрос, заданный Вангаром, громом прозвучал в опустившемся безмолвии.

Пускавший слюни, да и не только их, капитан судорожно кивнул, с ужасом глядя на безвольно висящее тело, и на карачках двинулся в сторону парусника.

За ним на корабль на разной степени согнутых ногах добрались и остальные члены морской команды. На удивление тихие и вежливые. Грон со своей ношей остановился у трапа последним и внимательно посмотрел на нас.

— Поднимайся, чего смотришь! — сварливо отозвалась Тайма, роясь в своей сумке. — Или думаешь, что он сам оклемается?

Трим ехидно фыркнул и одним прыжком взвился на борт корабля. Сухо клацнули о дерево когти, оставляя в толстых палубных досках несмываемый след. Клац-клац-клац, прошествовал он к каютам и осторожно сгрузил своего седока на руки Вангару.

— Шамит, подогрей воды, — попросил воин, и я развернулся к камбузу, прежде чем успел подумать, что темный уже окончательно сел нам на шею.

— Аэлин, Амата, позаботьтесь о лошадях, — продолжал командовать Вангар, скрываясь со своей ношей внутри кормовой надстройки.

Ночью мы попали в шторм. Сильный, яростный. Резкие порывы ветра в первые же мгновения сорвали оставленный на грот-мачте парус, и наш корабль, словно щепку, мотало по волнам. А потом сломался фок. Слава светлым богам, что державшие его леера^[9] лопнули в то же мгновение, и здоровенный кусок дерева унесло в море без нас. А то могло и корабль повредить.

Амата пыталась сделать хоть что-то, но Воздух, хоть она и могла пользоваться его энергией, не был основной стихией клирички. Волна, упавшая на палубу потянула Амату за борт. Девушка, испуганно взвизгнув, вцепилась в ванты… Я, скользя по мокрым от соленой воды доскам, рванулся к ней и, понимая, что уже не успеваю, почувствовал, как мир на мгновение затопила черно-белая пелена, окрашивая все в серые тона, когда лисья половина души соединилась с человеческой. В какой-то момент мне показалось, что пальцы сейчас схватят пустоту, но в последнее мгновение, человеческое тело, подгоняемое инстинктами зверя, сделало резкий прыжок, и уже через секунду испуганно всхлипывающая девушка замерла рядом со мной, клещом вцепившись в мою одежду. Я медленно провел рукой по зеленым волосам, успокаивая. Нервы клирички окончательно не выдержали, и та разревелась. Воконр, какой же она все-таки ребенок!