Магиня для эмиссара - Кузьмина Надежда

— Рейн, я так рада!

— А уж я как рад… Пока, правда, мне что один палец, что три — всё едино. Но твой жест я понял.

Повернулась к нему, прижимаясь теснее. Теперь всё у нас будет хорошо…

— Сита, не торопись.

— Почему?

— Сам не знаю, как объяснить. Я не такой. Чувствую себя не таким.

— Это как? Зрение теперь точно вернётся, на физическом плане — я проверяла — повреждений нет. Если ты об этом.

— Нет, не об этом.

— А о чём?

— Я изменился. Сам не пойму как. И чувствую себя — как бы объяснить? — нестабильным. Будто пороховая бочка с зажжённым фитилём. Сита, я боюсь, что могу быть для тебя опасен. Потому и держусь в стороне.

Я поправила ворот своей рубашки — после первого дня муж стал спать одетым и заставлял одеваться меня — и вздохнула. Опять у нас всё не как у людей… Но тут хоть понятно, что делать.

— Рейн, ты меня любишь?

Он повернул голову и улыбнулся. Потом кивнул.

— Вот и ладно. А я люблю тебя. И это — главное. Остальное решаемо.

— Сита, ты не понимаешь. Со мной что-то не в порядке. Появилась ярость, приступы неконтролируемого гнева. Когда нестерпимо хочется что-то ударить, стукнуть, сломать. Хоть стул об пол, хоть вазу об стену. Выплеснуть кипящую внутри злость. Со мной никогда такого раньше не было. А я же могу убить тебя одним случайным ударом. Я знаю — как. С сегодняшнего дня спим отдельно, хорошо? Пока я был слепым, это было не так опасно. Но сейчас… Нужен тебе муж, который способен разнести дом по кирпичику, переломать всю мебель, а тебе свернуть шею? Думаю, что нет.

Да чтоб его!

— Рейн, ты знаешь не всё.

— Ты о чём?

— Сейчас, покормлю Соль и расскажу. История запутанная и длинная.

Пока возилась с малышкой, рассказывала. Как читала всё, что нашла о лишенцах. О теории Сильвануса и опытах его последователей. О том, что сейчас у Рейна на магическом плане спина светится ярче, чем вечерняя гавань в День Корабля. И я сама лишь немногим бледнее. И что я думаю, что вдутая, влитая, впихнутая в нас магия, пока она не устаканилась, могла повлиять и на стабильность психики. Но, считаю, что это должно пройти. Что я не знаю, возрастут ли мои собственные способности и появится ли что-то у Рейна, но предлагаю надеяться на лучшее, пока не магичить, чтобы всё не испортить, и спокойно ждать. И, да, у меня тоже были головные боли, и чувство распирания до тошноты хуже, чем во время беременности. Правда, кусаться мне не хотелось. Но он же и получил порцию магии намного больше моей.

— Кстати, Ссэнасс советует ждать, — закончила я рассказ. — И её тоже расперло.

— Ларру расперло? Как это? — удивился Рейн.

— Ну, можешь подобрать другое слово, но это вполне точно отражает суть. — Я развела руки широко в стороны, иллюстрируя сказанное. — Сейчас увидишь сам. Наши с тобой странности рядом бледнеют. — Поставила на пол две полные миски с молоком.

На лицо мужа, когда тот увидел вышедших из-под кровати двух абсолютно одинаковых толстых полосатых зверюг с гордо задранными хвостами, стоило посмотреть. Шагающие бок о бок в ногу кошки обернулись, свернув, как на шарнирах, головы на спину, радостно зубасто заулыбались и даже дружно помахали выросшими из спин пятыми лапами.

— Справа — Ссэнасс. Слева — Аншшша, — прокомментировала я. — А ты ещё говоришь, у тебя что-то не в порядке.

— Ка-ак?

— Так. Оказалось, что ларры состоят из молока и магии, — улыбнулась я.

Холт привычно фыркнул и вытянулся на спине, закинув руки за голову. Потом покосился в мою сторону:

— Так и будешь сидеть в кресле?

— Рубашку снять?

— Пока оставь.

Ну вот… но хоть больше не прогоняет.

* * *

Через два дня мы уезжали из Паэньи. Брайт остался — ему предстояло координировать действия приплывших в гости эскадр и проводящих учения невдалеке драгун. Потом он вместе с невестой собирался вернуться прямо в столицу. А нас ждал следующий город — лежащая на восточном берегу Сафрина.

Два последних сюрприза я получила в день отъезда. Первый — когда мы вернулись с завтрака в комнату, на кровати меня ждала точная копия моего испорченного платья с жёлтыми цветами фрезии. Муж улыбнулся:

— Мне оно слишком нравилось. И я не был уверен, что в другом городе мы найдем такую ткань.