Серая чума - Рудазов Александр

Асанте, Руорк, Турсея и Квиллион явственно напряглись. Они старались держаться спокойно, но на лицах явственно отразилась заинтересованность. Бестельглосуд Хаос шумно засопел. Он знал, что этот день скоро наступит, и заранее подготовился. И все же… когда эти пятеро узнают о его решении, тут поднимется буря. В Совете Двенадцати уже шесть лет не было изменений – с тех пор, как скончался Крудо Ристальщик, и на освободившееся место был принят Ригеллион Одноглазый.

У серых колдунов действует очень жесткий закон насчет субординации. Когда глава Совета посылает магический сигнал, все его члены должны явиться на заседание – лично или посредством миражей. Можно прогулять одно заседание, два, три… даже одиннадцать. Но двенадцать подряд – это предел. Если прошло двенадцать заседаний, а о колдуне нет ни слуху ни духу, он считается без вести пропавшим. Потому что помешать дать о себе весточку колдуну восьмого уровня могут четыре вещи – смерть, предательство, плен или утрата способностей. Во втором случае такого колдуна казнят. В третьем – отправляют в Лэнг. В четвертом – разжалуют. Есть и другие причины, более редкие, но они опять-таки ведут к казни, ссылке или разжалованию.

В любом случае – место в Совете он теряет.

Признаться, Бестельглосуд Хаос от души радовался, что наконец-то избавился от сестрички-вампирши. Он невольно поймал себя на мысли, что совершенно не желает выяснять, что с ней случилось – а вдруг все еще жива?

С другой стороны – освобождение одного из первых кресел всегда сулит большую мороку. Придется тщательно подсчитывать, насколько изменились силы всех членов Совета за прошедшие годы, кто из них в наибольшей степени заслуживает четвертого кресла… впрочем, тут сомнений нет – Тахем Тьма. Он сильнейший. Но после этого придется точно так же думать, кого передвинуть на пятое кресло… и вот тут уже начнутся раздоры и перебранки… К тому же в конечном итоге надо будет подыскивать кандидата на последнее кресло – двенадцатое. Поэтому Бестельглосуд твердо решил, что на сей раз постарается избежать обычных перебранок и сократить процедуру до предела.

Не время для мелких драчек, не время.

– Кто-нибудь подходящий на примете есть? – прошепелявил Тахем, сдвигая бесчисленные морщины в суровое лицо. – Это должен быть достойный человек, преданный нашим учителям и проявивший себя истинным борцом за святую веру! Нам не нужны нестойкие и слабые!

– У меня есть на примете одна очень талантливая… – подняла когтистую ладонь Турсея.

– Не нужно, – перебил ее Бестельглосуд.

– Но владыка, выслушайте хотя бы! Кодера Ясновидящая – моя главная помощница, это очень перспективная…

– Не нужно, – терпеливо повторил глава Совета. – Я уже выбрал.

– В обход Совета? – приподняла брови Руаха. – Владыка Бестельглосуд, вы в своем праве, но…

– Идет война, матушка, нет времени на долгие обсуждения.

– И кто же этот счастливчик… или счастливица?

– Думаю, вы его помните. Астарон Ледяной.

Колдуны резко притихли. Все недоверчиво смотрели на Бестельглосуда, не решаясь вымолвить ни слова.

– Это не шутка, – нарушил молчание сам Бестельглосуд. – Я говорю серьезно.

– Спору нет, Астарон достоин этого места больше любого другого, – весело ухмыльнулся Асанте. Его мираж слегка «поплыл» – колдун утратил сосредоточенность. – Но ему уже предлагали вступить в Совет – причем дважды. Вы думаете, он согласится в этот раз, владыка?

– Я уверен, – кивнул Бестельглосуд. – Он отказался, потому что ему предлагали занять ДВЕНАДЦАТОЕ место. Но Астарон Ледяной горд. Высокомерен. Самолюбив. И из всех, кто здесь присутствует, он уступает только мне… и, может быть, тебе, матушка. Без обид, братец.

Мираж Яджуна неопределенно повертел рукой. Его все это в любом случае не касалось – член Совета Двенадцати ниже уже не опустится, так что его кресло «три» никто не отнимет.

– А на сей раз я предложу ему сразу ЧЕТВЕРТОЕ место, – продолжил Бестельглосуд. – Думаю, это в достаточной мере удовлетворит его амбиции.

Закончив фразу, Бестельглосуд заранее недовольно сморщился, готовясь к скандалу. И члены Совета оправдали его ожидания. Асанте, Руорк, Турсея, Квиллион, Ригеллион почти одновременно начали возмущенно протестовать. Они уже приготовились сдвинуться на одно кресло выше (а при удачном исходе – и на два-три), а тут такое разочарование! Молчание сохраняли только равнодушные к статусу Тахем с Муроком, да преданный Йоганц.