Душа оборотня - Прозоров Александр

— Куда по дороге выйдем?

— Это ежели прямо, то за поворотом весь в десяток дворов, дальше — к городищу Десново, за день дойдете, да от него, по берегу вверх — на Чернигов, почитай, три перехода, а вниз, до Киева — все пять.

— А к Чернигову напрямую как выйти? — спросил Невзор.

— А никак. Только ежели лесом. Но это здесь сосняк, а поглубже — болота да буреломы. Дорогой все одно быстрее. А может, кто и подберет вас на телегу.

Дорога тянулась, словно по дну ущелья, сжатая светло-коричневыми стволами. Высокие сосны, казалось, скребли низкие облака. Ноги увязали в сыпучем песке, и Олег с Невзором пошли рядом с дорогой, топча ногами желтую павшую хвою. За поворотом, как и говорил паромщик, открылся поселок, обнесенный крепким тыном. Ворота были распахнуты, по улице бродили гуси, на плетнях сушились горшки и кувшины. Возле колодца Середин сговорился с молодухой в застиранном платье. Она вынесла им крынку молока и краюху хлеба. За тын, на выпас, прогнали стадо коров, над соломенными крышами курился дымок. Неспешно перекусили, Олег набрал воды в корчагу — не забыл, как шел от Припяти целый день по солнцепеку. Невольно вспомнил загадку полудницы. Что она хотела ему сказать?

Хозяин, пожилой степенный мужик, долго чесал затылок, пока не вспомнил, что в сторону Десново нынче никто не поедет. Середин подтянул пояс, кивнул Невзору, на которого уже скалились две дворняги, и они продолжили путь. Песчаная почва вскоре сменилась суглинком, сосны отступили вглубь леса, уступив место березам и яворам, изредка встречались вязы, стоявшие обособленными группками. Несмотря на пасмурный день, жужжали пчелы, собирая последний нектар с белых зонтиков дудника и дягиля.

Невзор скрылся в лесу, вскоре догнал Олега, протянул горсть орехов. Плоды были еще зеленые, молочные, однако позволили скоротать путь. Проголодавшись, друзья присели на взгорке, перекусили, запили колодезной водой.

— До Чернигова пешком пойдем или ладью ждать будем? — спросил Середин.

— Не хотелось бы в Чернигов заходить, — задумчиво сказал Невзор, — меня там узнать могут, расспросов не оберешься.

— Тогда и на ладье знакомые могут встретиться.

— Вот то-то и оно. Я бы пешим пошел. Ты как?

— Пешком так пешком, хотя, честно сказать, надоело ноги бить. Но на лошадь, даже самую завалящую, денег уже не хватит.

— Может, телега попутная подвернется.

— Посмотрим.

К вечеру дорога вывела их на опушку. Впереди, за скошенными полями и темневшими на них копнами сена, стояло городище, окруженное насыпным валом с врытыми поверху кольями. За бревенчатыми стенами виднелись двухэтажные дома. В городище с полей тянулись телеги, шли пешие: бабы, мужики, ребятишки гнали коз, коров.

— На воротах могут остановить, — предупредил Невзор.

— Еды бы купить, а там можно и обойти.

— Ну, мясо я и в лесу добуду.

— И вправду. Я и забыл.

Они пошагали вдоль вала, поглядывая вверх, на стены, из-за которых кое-где торчали шлемы дружинников. Пару раз их окликнули, но Невзор, отмахнувшись, показал рукой вперед — мол, туда идем. Обогнув городище, вышли на дорогу к Чернигову. Тракт был пуст: вечер уже близился, а на ночь глядя какой же купец выедет из охраняемого городища в темный лес.

Свернув с дороги, путники разложили в лесу костер. Поели, что осталось от захваченной на постоялом дворе еды. Середин пожалел, что не остались на ночь в каком-нибудь стогу — из леса тянуло сыростью. Он подложил под голову торбу, обхватил себя руками и попытался заснуть. С одного бока пригревал костер, ветер шумел в верхушках деревьев, пахло болотом и грибами.

«Надо бы набрать грибов по пути. Разнообразить, так сказать, меню», — сквозь дрему подумал Олег.

За ночь пришлось несколько раз вставать, подбрасывать сучья. Под утро Невзор исчез в лесу и вскоре притащил на спине молодую косулю с разорванным горлом. Решили прежде, чем продолжать путь, заготовить мясо. Середин разделывал тушу, Невзор, облизывая окровавленные пальцы, обжаривал куски на костре. Мясо завернули в листья лопухов, сложили в торбу. Оставив позади прогорелое кострище и голову косули с черными, подернутыми смертной пеленой, глазами, двинулись дальше. Невзор, казалось, не знал усталости — рыскал по лесу, появляясь то справа, то слева. Середин с надеждой прислушивался: не скрипнет ли колесо догоняющей телеги?

«Если так дело пойдет, тоже скоро впору волком обратиться, — тоскливо подумал он. — Сплю в лесу, ем одно мясо. Пока еще жареное, но если приспичит, смогу, наверное, и сырое. Эх, судьба — злодейка. Что тут до Чернигова: три-четыре часа на мотоцикле, а вот — три дня пилить, если не больше. Где ты, мой родимый „Иж-планета“?»