Князь Тишины - Гурова Анна

Я потихоньку отползла назад и побежала в училище. В вестибюле судорожно подметали. По коридору туда-сюда пробегали встрепанные преподаватели. Немногочисленных озадаченных учеников разгоняли по классам. «Как бы не выставили меня отсюда», – подумала я, забилась в уголок и сделала вид, что читаю конспект. Но, когда мимо с недовольным видом проходила Антонина, я не удержалась и поймала ее за рукав.

– Антонина Николаевна, что здесь происходит? – шепотом спросила я.

– Господин Погодин прикатил, – буркнула она. – Не было печали. Ступай-ка ты лучше отсюда подальше, нечего тебе тут маячить.

Я промедлила несколько секунд, и уходить стало поздно: в услужливо распахнутые двери уже заходил мэтр Погодин. Вот теперь его внешность коррумпированного банкира нашла достойное обрамление; невольно хотелось пасть ниц или спрятаться, или и то и другое одновременно. За спиной у мэтра маячили какие-то люди в черном, сбоку семенил Николаич с парадоксальным угодливо-недовольным выражением лица. Антонина ощерилась приветственной улыбкой, одновременно загородив меня своей поджарой фигурой. Компания, не удостоив нас взглядом, прошествовала мимо и скрылась в кабинете директора. Антонина перевела дух.

– А теперь катись отсюда! – скомандовала она, направляясь к выходу.

– Я в буфет.

– Тогда пулей, и не высовывайся, пока они не уедут.

– Да-да, конечно…

– Завтра перед занятиями зайдешь ко мне. Будет серьезный разговор.

– Разговор? О чем?

Но преподавательница, не пожелав давать объяснений, уже уходила. Как только большая часть учителей разбрелась по своим кабинетам, я подкралась к кабинету директора, прислонилась к стене у дверного косяка, раскрыла для маскировки конспект и принялась подслушивать. Пусть это была невероятная наглость с моей стороны, но меня не оставляло подозрение, что торжественный приезд Погодина как-то связан со мной. И уж наверняка – с Катькиным доменом.

В кабинете ругались. Я узнала голос Николаича, неестественно резкий и визгливый – должно быть, от злости. Его собеседник, наоборот, говорил, как печати ставил: что ни фраза, то резолюция. Я напрягла слух.

– …Ваши обвинения, извините, выглядят безосновательно. И еще раз попрошу вас, Михаил Петрович, не обострять ситуацию, которая и так достаточно сложна…

– Это ваши проблемы.

– О чем я и говорю! Да, это наша проблема, которую мы решаем самостоятельно и вполне успешно. Поэтому ваше драгоценное вмешательство представляется нам совершенно лишним…

– Да хватит, – брюзгливо произнес знакомый голос. – Вы не хуже меня знаете, что ситуация давно вышла из-под контроля. В мастерской этой старой ведьмы Антонины творится черт знает что, полный произвол под предлогом свободы творчества. Не теряйте времени на оправдания, это бесполезно. Я смотрел на это сквозь пальцы, но после известных вам событий мое терпение лопнуло. Я задаю два вопроса и хотел бы получить на них ответ. Первый. Во время нашего предыдущего разговора вы гарантировали безопасность моей дочери. Как случилось, что на вашей подведомственной территории произошло такое ЧП? И второй, традиционный – кто виноват?

Несколько секунд в кабинете молчали.

– Что вы имеете в виду?

Я воспользовалась моментом, пока в коридоре никого не было, и заглянула в щель между дверными створками, но ничего толком не увидела, кроме половины сидящего за столом Николаича. Вид у этой половины был весьма запаренный.

– Как, разве вы не знаете подробностей? У моей дочери, – чеканя слова, произнес старик Погодин, – вчера ночью была уничтожена некая ментально-пространственная структура, которую в вашей мастерской реальности именуют «доменом». Вам, надеюсь, известно, что это такое?

– Продолжайте.

– Это крайне пагубно отразилось как на ее духовном состоянии, так и на физическом…

– А что такое с Катей? – встревожился директор. – Неважно себя чувствует?

– Вам нужен анамнез? – ядовито спросил собеседник. – Учтите, если здоровье моей дочери понесет хоть сколько-нибудь серьезный ущерб, я подам на вас в суд.

– Боже мой, – тихо простонал директор. – Дождались.

– Я давно ожидал чего-то подобного, – зловеще произнес Погодин. – И поскольку вы оказались не в состоянии обеспечить безопасность Кати, теперь этим займусь я. Итак, назовите мне имя того, кто устроил этот вандализм.

Я похолодела. Нет, это мягко сказано – я превратилась в ледяную глыбу. В переносную морозильную установку. В кабинете молчали.