Стальной лорд - Градов Алекс

— Что, соскучилась? — спросил я весело.

Вместо ответа дочь показала пальчиком в окно, сообщила нечто на своем детском языке, а потом уткнулась лбом мне в живот.

Я выглянул в окно, но не обнаружил там ничего нового, только солнце ушло за тучу.

— Что там, Васька?

Дочка еще крепче обхватила меня руками. Я нахмурился. Эти внезапные приступы немотивированного страха были мне уже знакомы и каждый раз портили настроение, пробуждая во мне самом непонятную тревогу.

— Птицу увидела?

Васька неожиданно соскользнула у меня с коленей, взяла за руку и куда-то потянула. Когда я понял, куда, тревога усилилась раза в три. Мелкая хотела, чтобы мы спрятались под стол. От того, что приближалось с неба.

Тут я внезапно ощутил себя оставленным на открытом пространстве, без возможности укрыться или убежать — ну прямо-таки еда на тарелке. Ощущение было премерзкое, с тревогой, переходящей почти в панику. Потом я прочитал, что это называется агорафобией. А тогда я вспомнил, что впервые испытал нечто подобное, когда смотрел на разрушенный и сожженный город среди бескрайних равнин в мире стальных драконов.

Я нервно выглянул в окно еще раз. Ощущение опасности нарастало, в голову лезли всякие глупые подозрения. Зачем мне звонила Драганка? Говорят, бывают ракеты, которые наводят на сигнал мобильника… И что это за нелепая туча заволокла полнеба?

Тут меня бросило в жар — я ее узнал.

Замок Лигейи в принципе был узнаваем — но только в принципе. Что с ним стряслось, как же это его так расколбасило? Он как-то размазался по небу, закрутился сам вокруг себя в косматую спираль, распустив во все стороны длинные облачные хвосты. Сейчас он был похож на тот тайфун, в который нырнули мы с Грегом, только маленький. Такое ощущение, что замок разматывался, как катушка, утрачивая целостность.

— Васька, ты его испугалась? — спросил я, указывая в окно.

Из-под стола блеснули настороженные глазки.

Форточка с грохотом распахнулась. По комнате пронесся порыв холодного ветра.

В центре размазанного по небу облачного вихря блеснула острая серебряная вспышка. Потом еще раз, ближе…

Я вскочил на ноги, обращаясь к входящему в комнату Кире:

— Слушай, такое дело… Ты только ничему не удивляйся, хорошо?

— А что еще…

— Все в норме, поверь мне на слово. Пока стекла целы, открой балкон и впусти даму…

Еще удар ветра, и еще более громкий звон и лязг — на этот раз откуда-то со стороны кухни. Киря на полуслове прервал меня и кинулся туда. Через несколько секунд он вернулся с неописуемым выражением лица. За ним следовала Лигейя. При виде ее Васька с криком бросилась ко мне и вцепилась мне в ноги. Серебряная дракониха даже не взглянула на нее. Как, впрочем, и на хозяина квартиры. Лицо ее казалось еще более маскоподобным, чем всегда.

— Прошу прощения за вторжение, — сказала она. — Надеюсь, я не причинила никому неудобств…

— Киря, огромная просьба, — вмешался я, отрывая от себя дочку. — Я тебе потом все объясню, а сейчас уведи куда-нибудь Ваську и оставь нас вдвоем! Нам надо поговорить!

Лигейя вошла и остановилась у окна. Ее прозрачные серые глаза как никогда напоминали два экрана, за которыми могло скрываться что угодно.

— Итак, ты ушел из клана, — сказала она. — Как я понимаю, Грег наконец рассказал о себе правду?

«Которую, похоже, все знали, кроме меня!» — подумал я с досадой.

— Это хорошо, — продолжала она. — Значит, я в тебе не обманулась. Остались еще драконы, не способные на сделки с совестью!

— Честно говоря, лучше бы он ничего не говорил! — выпалил я неожиданно для себя. — Не очень-то приятно теперь ощущать себя дезертиром! Но что я еще мог сделать? Бить себя по голове, причитая: «Каким идиотом я был? Где были мои глаза?» Понимаешь, после того что он сказал, иначе я поступить не мог…

— Конечно, не мог, — кивнула она. — У тебя был выбор — предать клан или предать себя. Ты — или твои близкие, те, кого ты любишь… Ужасный выбор!

Лигейя сложила руки замком и надолго замолчала. Что-то в ее безупречной внешности было слегка не так, какой-то мелкий изъян, но я никак не мог понять, какой.

— Я не слишком требовательна к своим друзьям, — заговорила она. — Я стараюсь не критиковать. Не судите, да не судимы будете — это очень мудрые слова. Идеальных существ не бывает. У каждого есть темная и светлая сторона. Я всегда стараюсь искать светлую. Темная сама проявится. Темную чаще используют в качестве оружия, а светлую прячут, как нечто хрупкое и слабое, за колючими стенами. Только по-настоящему сильные и чистые душой могут создавать оружие из света… и чтобы оно немедленно не превратилось в оружие тьмы… Но иногда на темной стороне оказывается нечто… абсолютно неприемлемое. Тогда я устраняюсь.