Люди меча - Прозоров Александр

— Если можно, подогретого, — принял предложение гость и опустился на стул. Перевернув шляпу, он сдернул с рук перчатки, кинул их внутрь и отложил свой головной убор на недалекий подоконник. — Значит, замок действительно ваш?

— А вы в этом сомневались, уважаемый господин Бенджамин?

— Я? Нет. Знакомство с бароном Алексеем заставило меня поверить всему. Но вот мой король…

— Барон Алексей? — Кузнецов перевел на Комова удивленный взгляд.

Тот виновато развел руками: дескать, так получилось.

— Да, — кивнул гость, — барон сказал, что вы тяготитесь этим званием и близостью как к языческой Московии, так и к еретической ныне Лифляндии. Что вы желаете покинуть эти места и перебраться поближе к Риму…

— Тяжело тут, господин Бенджамин, — немедленно поддакнул Кузнецов. — Ой, как тяжело. Эти чертовы проповедники лезут изо всех щелей. Выгонишь в дверь, лезут в окно. Выкинешь в окно — вползают через трубу.

— Да-да, конечно, — согласился гость. — Они надоели вам настолько, что вы, получив назначение всего несколько месяцев назад, уже успели уговорить папу Марцела второго избавиться от здешних земель?

Виктор опять стрельнул глазами в сторону Комова, и тот снова развел руками.

— Ведь всего четыре месяца назад эзельского епископа звали Германом Веландом, если верить его собственноручному письму.

— Простите, господин де Саннемус, — холодно поинтересовался Кузнецов, — вы догадываетесь, где сейчас находитесь?

— Полагаю, в замке эзельского епископа, — кивнул гость.

— Этот замок, как и все епископство, продается. Какое вам дело, почему мы решили от него избавиться? Хотите — покупайте, хотите — нет. К чему этот беспредметный разговор?

— Вопрос заключается в том, насколько законной окажется эта сделка, господин епископ, — спокойно ответил дворянин. — И я прошу прощения, если вы почувствовали себя оскорбленным.

— Вы получите документ со всеми епископскими печатями и моей подписью, сами печати и этот замок, из-за стен которого нетрудно держать под присмотром весь архипелаг. Что вам нужно еще?

— Признания. Признания всеми окружающими монархами законности заключаемого союза. Особенно — католическими монархами. Нам совсем не хочется постоянно вести войну против королей, желающих выполнить святой долг и вернуть этот остров Церкви. Особенно, если после этого на нем можно будет оставить своего наместника и свой гарнизон. Вы меня понимаете, господин епископ?

— Кажется, да, господин Бенджамин, — кивнул Кузнецов. — Вы хотите не дать соседям формального повода для нападения.

— Можно сказать и так, — согласился гость.

— Но помилуйте, господин Бенджамин, — развел руками фогтий. — Разве простое желание монарха прибрать ваши земли не является достаточным поводом для войны?

— Можно сказать и так, — кивнул дворянин.

Появилась замковая стряпуха в покрытом пятнами переднике, но с серебряным подносом в руках. На подносе имелись медный кувшин и два тонких золотых кубка.

— Какая прекрасная работа! — восхитился гость. — Откуда?

Виктор, естественно, промолчал, глядя ему в глаза, дождался, пока стряпуха наполнит кубки а потом попросил:

— Ребята оставьте нас вдвоем.

Одноклубники, переглянувшись, вышли. Когда за ними закрылись тяжелые створки дверей, фогтий взял один из кубков, откинулся на спинку кресла и с улыбкой попросил:

— А теперь, господин Бенджамин, очень вас прошу: скажите прямо и без увиливаний, чего вы от меня хотите? А я отвечу, во сколько вам это обойдется.

Гость расхохотался:

— С вами приятно иметь дело, господин епископ. Хорошо, раз уж мы так хорошо поняли друг друга, отвечу прямо: нам нужно королевство.

— Какое совпадение, — вежливо улыбнулся Витя. — Мне тоже.

— Ну, вас, господин епископ, я так думаю, никакие формальные вопросы беспокоить не станут, — отпил немного вина гость. — А вот моего господина они заботят, и очень сильно. Дело в том, что отец оставил ему корону при одном непременном условии. После того, как брат его Магнус достигнет совершеннолетия, младший принц тоже получит корону и земельные владения, достойные европейского короля.

— Я вас понял, — облегченно кивнул Виктор. — Принц достиг совершеннолетия, завещание отца надлежит исполнять, а отрывать кусок от своих владений королю Фредерику совсем не хочется.