Киндрэт. Кровные братья - Турчанинова Наталья

Все считают, что мы охраняем людей, а на самом деле…

– Ты рассуждаешь, как Дарэл.

Девушка резко выпрямилась в кресле, гневно мотнула рыжей гривой. Сравнение с телепатом всегда действовало на нее будто удар кнутом.

– Нет! Леди, вы же знаете, это не так! Я просто хочу разобраться.

«Не любит сканэра, – в который раз машинально отметила Фелиция. – Завидует. Считает, что я ценю его больше нее. И в то же время считает себя умнее».

– Тогда обращайся к своему разуму, а не к чувствам.

Если Даханавар официально заявит о программе «Золотой миллиард», начнется чудовищная резня. Тхорнисх и Асиман превратят этот мир в ад. Мы хотим спокойно сократить население, а не устроить мировую бойню. Констанс думала, хмурясь и покусывая нижнюю губу:

– А какими методами будет проведено уничтожение… то есть сокращение?

– Мы не хотим физического воздействия. Мы про водим политику психологического влияния. Фильмы о катастрофах, книги о грядущих бедах, статьи, беседы и размышления об этом достаточно известных и уважаемых представителей человечества – неизменное напоминание о приближении конца. Стабильно повторяя в средствах массовой и любой другой доступной людям ин формации то, что людей слишком много, мы приучаем их к мысли: пора сокращать свою численность…

Фелиция никогда не жалела времени для объяснения, но очередной урок для воспитанницы закончить не удалось.

В дверь деликатно постучали. В комнату вошел Себастьян – личный мажордом мормоликаи. Он не обладал магическим потенциалом, но на него было приятно смотреть. Великолепная фигура, красивое лицо. Высокий гладкий лоб без единой морщины, вызванной работой интеллекта. Прямой нос, округлый подбородок с ямочкой, пухлые губы. Тугие завитки волос, напоминающие свежие сосновые стружки. Голубые глаза, прозрачные и чистые, как у ребенка. За их прозрачностью угадываются широкие пространства, где не за что зацепиться мысли. Впрочем, для интеллектуальных удовольствий у Фелиции были другие объекты, этот доставлял исключительно эстетическое наслаждение. Сильный и красивый, словно критский бычок, готовый с доверчивой нежностью идти за ней на алтарь, под нож жреца. И безудержный в ярости.

– Госпожа, – произнес Себастьян звучным, глубоким баритоном, – вас хотят видеть. Тхорнисх. Сказал, что принес вам очень важные сведения.

Похоже, он повторял слова визитера. Старайся воспроизвести их как можно точнее.

– Для вашего клана и для вас лично. Просил передать письмо. Подождет, пока вы его прочтете.

– Кто? – Фелиция протянула руку за посланием.

– Я его не знаю.

Себастьян подал длинный черный конверт, запечатанный сургучом. Констанс стремительно встала и подошла к учительнице.

– Леди, может быть, не стоит…

– Не глупи, дорогая. Проклятия Тхорнисх не действуют на Даханавар. Во всяком случае, на меня.

Аккуратно расправив хитон, мормоликая села на стул перед бюро, открыла крышку, достала ножичек для разрезания бумаги. Себастьян принес настольную лампу, включил. Отошел в дальний конец комнаты.

Конверт был гладким, холодным, словно кусок полированного камня. На четырех кружках сургуча по краям виднелись изображения ос: насекомые хищно изогнулись, готовые вонзить жало в любого прикоснувшегося к письму. На пятом – в центре, лицо Медузы Горгоны. Не чудовища со змеями на голове, а прекрасной девушки, той, которой она была до осквернения храма Афродиты^[22]. Личная печать Храньи Бальза. Родной сестры Миклоша Тхорнисха.

Быстрым движением ножа Фелиция взрезала конверт. Вытащила листок тонкой шелковистой бумаги и стала читать.

Через десять минут она поднялась и приказала, не выпуская из рук письма:

– Себастьян, пригласи гонца подняться сюда. Констанс, мне нужен Дарэл. Немедленно.

Мажордом с легким поклоном отправился выполнять поручение. Ученица сердито сжала губы, отчего ее лицо стало злым и некрасивым, но ослушаться не посмела.

Посланник Храньи вошел, оглядел комнату, оформленную в дорогом Фелиции эллинском стиле. Взгляд его скользнул по стройным коринфским колоннам, выступающим из стен, задержался на ткацком станке с незаконченным куском холста. Лицо тхорнисха не выражало ничего, даже элементарного любопытства. Одет он был просто. В серый костюм, купленный в магазине готового платья. На черных ботинках белые разводы от соли. Ничем не примечательная внешность. Мелкий служащий, клерк, один из тысячи таких же безликих работников. И только в его черных глазах горел огонь. Сильный маг. Очень сильный.