Огненный трон - Риордан Рик

После нашего, так сказать, посещения Бруклинского музея я долго не мог уснуть. Когда же сон все-таки одолел меня, я проснулся… в другом теле.

Это не было ни сном, ни путешествием моего ба. Я стал Гором-мстителем.

Мне уже приходилось обитать с ним в одном теле. И в голове у меня он торчал почти неделю, доставая своими советами и предложениями. Во время сражения в красной пирамиде наши мысли слились в один поток. Я стал тем, кого египтяне называли «глазом» бога. Я мог повелевать его силой, наша память была общей. Словом, бог и человек работали сообща. Но тогда я находился в своем теле.

На сей раз все было не так. Я сделался гостем в теле Гора. Я стоял на носу лодки, а лодка плыла по магической реке, протекавшей через Дуат. Мое зрение стало острым, как у сокола. Туман не мешал мне видеть чешуйчатые спины рептилий и чудовищные плавники других обитателей реки. Я видел призраки мертвых, толпившиеся на обоих берегах. Высоко вверху красновато светился потолок, словно мы двигались по горлу какого-то гигантского живого существа.

Мои руки были бронзовыми от загара и мускулистыми. На них поблескивали золотые браслеты, украшенные лазуритом. Мою одежду составляли кожаные доспехи. В одной руке я держал метательное копье, а в другой – кривой меч хопеш. Я ощущал себя сильным и могущественным, как… бог.

– Привет, Картер, – сказал Гор.

Видимо, он был настроен поболтать со мной.

– Слушай, Гор, что все это значит? – без всякого почтения спросил я.

Я не стал ему говорить, что вовсе не рад вторжению в свой сон. Мне этого и не требовалось. У нас был общий разум.

– Я ответил на твои вопросы, – напомнил мне Гор. – Сказал тебе, где искать первый свиток. Теперь и ты должен кое-что сделать для меня. Точнее, взглянуть на то, что я хочу тебе показать.

Лодка устремилась вперед. Я инстинктивно схватился за перила, ограждавшие возвышение для рулевого. Оглядев лодку со своего места, я понял, что это барка, на таких плавали фараоны. Длиной она была футов шестьдесят, а видом своим напоминала каноэ, только очень крупное. Посредине находился крайне ветхий шатер, накрывавший помост с троном. Правда, трон отсутствовал. Барка имела единственную мачту с квадратным парусом. Но от красивого, затейливо расписанного паруса остались одни лохмотья. По обо им бортам свисали полусгнившие весла.

Откуда Гор извлек эту рухлядь? Когда, сколько веков назад на этой лодке плавали в последний раз? Снасти покрывал толстый слой паутины. Про парус я уже сказал. Весь остальной такелаж находился не в лучшем состоянии. Чем быстрее плыла барка, тем жалобнее скрипели переборки ее корпуса.

– Ты ошибся, Картер. Эта барка гораздо древнее, чем ты думал. Ей столько же лет, сколько Ра, – продолжал Гор. – У тебя еще не пропало желание отправиться на ней за богом солнца? Тогда позволь показать тебе опасности, которые тебя подстерегают.

Нас вынесло на стремнину. Теперь барка шла со скоростью современного катера. Мне уже доводилось плавать по реке Ночи, но на этот раз я оказался в незнакомой части Дуата. Воздух здесь был холоднее, а пороги – опаснее тех, что я видел в прошлый раз. В одном месте водопад подкинул нас в воздух. Когда барка вновь шумно плюхнулась в воду, ее атаковали чудовища. Из воды высовывались отвратительные твари: морской дракон с кошачьими глазами, крокодил с иглами, как у дикобраза, змей с головой человеческой мумии. Всякий раз я либо отсекал им голову мечом, либо копьем отпихивал подальше от лодки. Но на месте поверженных чудовищ появлялись новые (или они оживали и меняли облик). Если бы сейчас я не был Гором-мстителем, если бы оставался Картером Кейном, пытающимся справиться с этой ордой, я бы сошел с ума, или умер, или и то и другое.

– Это путешествие совершалось каждую ночь, – тоном экскурсовода говорил Гор. – Сам Ра не сражался с порождениями хаоса. Его оберегали мы – другие боги. Именно мы отгоняли Апофиса и приспешников змея.

Барка миновала еще один водопад и влетела прямо в водоворот. Только чудом она не опрокинулась. Поток закружил ее и понес к берегу.

Сначала я подумал, что берег завален черными блестящими валунами. Но «валуны» оказались скоплением панцирей жуков-скарабеев. Миллионы миллионов панцирей. Кладбище мертвых жуков простиралось по всему берегу и уходило в сумрачный туман. Но не все скарабеи были мертвыми. Среди панцирей копошились и живые. Они создавали странный движущийся узор. Я уж помолчу про вонь, поднимавшуюся от этого скопища дохлых и живых навозных жуков.

– Тюрьма змея, – сказал Гор.

Я вглядывался в темноту, пытаясь увидеть что-нибудь вроде тюремной камеры, цепей или хотя бы ямы. Ничего подобного. Только нескончаемые горы жуков.

– Где тюрьма? – спросил я, думая, что он меня разыгрывает.

– Я показываю тебе это место… понятным для тебя образом, – ответил Гор. – Окажись ты здесь в своем теле, сгорел бы дотла. Если бы ты увидел тюрьму Апофиса такой, какая она есть на самом деле, твои ограниченные чувства смертного человека попросту расплавились бы.

– Великолепно, – пробормотал я. – Обожаю, когда у меня плавятся чувства.

Барка зарылась носом в берег, распугав нескольких живых скарабеев. Пространство вокруг нас проворно закопошилось.

– Когда-то все эти скарабеи были живыми. Они – символ ежедневного возрождения Ра, символ отражения атак Апофиса. Сейчас живых осталось совсем мало. Змей неутомимо прогрызает себе путь на свободу.

– Погоди, – оторопело пробормотал я. – Ты хочешь сказать…

Береговая линия начала вздуваться, будто некая громада силилась вырваться наружу.

Я сжал меч и копье, но, невзирая на силу и храбрость Гора, дрожал всем телом. Панцири жуков трещали и лопались, и из-под них стал пробиваться красный свет. Вскоре их слой совсем истончился, и я увидел красный круг диаметром около десяти футов. Это был глаз змея. Голодный и полный ненависти. Даже мой облик бога с трудом выдерживал напор силы хаоса. На что она похожа? На радиацию смертельного уровня, которая проникает в вас и выжигает изнутри. Гор не шутил. Моего обычного тела хватило бы на пару секунд, а потом я бы превратился в холмик пепла.

– Он вылезает наружу, – заплетающимся языком произнес я. – Гор, он вылезает.

– Да. Скоро…

Гор направлял мою руку. Я поднял копье и ударил змею в глаз. Апофис взвыл от ярости. Берег задрожал, будто началось землетрясение. Потом Апофис погрузился под панцири скарабеев, и красный свет потускнел.

– Сегодня ему не выбраться, – продолжал Гор. – Но в день равноденствия узы, сдерживающие Апофиса, ослабнут, и он вырвется наружу. Картер, прошу, стань вновь моим вместилищем. Помоги мне повести богов в битву. Вместе мы остановим Апофиса. Но если ты пробудишь Ра и он вернет себе трон, хватит ли у него сил, чтобы править? Годится ли его лодка для новых плаваний по Дуату?