Железные паруса - Бушков Александр

Министр полиции выбежал с такой прытью, как никогда прежде не бегал. Сварог попытался разобраться в собственных мыслях и ощущениях, но очень быстро оставил это занятие – в голове бурлил совершеннейший хаос. Кусочек Древней Дороги вроде обнаруженного Леверлином не так давно? Какая-то из Соседних Страниц? Что-то иное, прежде совершенно неведомое? Как бы там ни было, это существовало и пятьсот лет назад – не случайно дверь опечатали грозной печатью, обозначили высшей степенью секретности, а потом – надо полагать, когда ушли из жизни немногие посвященные – об этой комнате забыли начисто, никто и не подозревал, что она тут есть… Что тут произошло полтысячи лет назад? Кто бы знал… Одно несомненно: не они первые торчали на этом балконе, не они первые видели иной мир…

Вообще-то существовал самый простой способ со всем этим хоть чуточку разобраться… Достаточно было перелезть через балюстраду, спуститься по другому откосу… Это никакая не иллюзия, не морок – слишком реальны порывы сырой свежести, да и дождь, замочивший каменный балкон, был не иллюзией, он свободно проникал сюда из другого мира…

Искушение было велико, но Сварог его в конце концов поборол титаническим усилием воли. Он был уже не тем, каким попал сюда – в некоторых смыслах словно бы повзрослел еще более, набрался зрелой рассудочности, и любопытство само по себе ему уже стало мало свойственно. Разберемся потихонечку, не спеша, посоветуемся с друзьями…

– Пошли, – сказал он, и ратагайцы двинулись следом, как тени.

Сварог закрыл балконную дверь, выходящую в неведомый мир, а, вернувшись в кабинет, поднял снесенную с петель дверь и кое-как установил на прежнее место, закрыв проем. Не было смысла лишний раз напоминать степнякам, что они обязаны держать язык за зубами! Только оскорбишь смертельно, они и так не пикнут… Он только сказал негромко:

– С этой минуты в кабинет не должна входить ни одна живая душа. Только те, кого я сам сюда приведу. Понятно?

Ратагайцы кивнули, а тот, что был постарше и числился предводителем дюжины, деловито спросил:

– А энтого, полицейского хмыря… зарезать прикажете?

– Э, нет, – сказал Сварог. – Я без него, как без рук. Но и его сюда допускать только со мной. Иначе…

Колокольчик у входа не просто звякнул – затрясся, отчаянно бряцая. Сварог, жестом приказав табунщикам прибрать в одну кучу разбросанные как попало куски дубовых панелей, вышел в приемную.

Четверо остававшихся там ратагайцев загораживали дверь в кабинет, многозначительно поигрывая нагайками – а перед ними торчал адмирал Амонд со злым и напряженным лицом – в полной форме, в той самой своей счастливой лангиле, с тщательно заштопанной дырочкой от давней картечины. Он кипел от ярости, как перегретый чайник, но был достаточно благоразумен, чтобы не пытаться нахрапом прорваться в кабинет. Имел кое-какое представление о табунщиках из Пушты, а также о правах часового.

– Простите, адмирал, но я велел никого не пускать, – сказал Сварог. – Были срочные дела…

Суровый старик рявкнул, нимало не оттаяв лицом:

– Простите, ваше величество, но нужно начихать на все срочные дела… Беда!

– Что такое? – спросил Сварог тихо.

Амонд, странно гримасничая лицом, сказал громко:

– Ваше величество, этого не могло случиться… этого никак не могло случиться, но крепость Батшева захвачена горротцами… У меня там, внизу, сидит единственный человек из гарнизона, которому удалось оттуда вырваться. Вам следует немедленно с ним…

Сварог прервал его жестом. Подошел к стене, где из позолоченной пластины торчали целых пять фигурных, позолоченных же рукоятей, резко дернул вниз ту, что была украшена гравировкой в виде скрещенных мечей.

В коридоре почти сразу же загрохотали сапоги, влетел один из флигель-адъютантов, молодой лейтенант Арбалетчиков, в черном мундире с алыми жгутами, вытянулся, словно оловянный солдатик, поедая короля преданным взором.

Сварог спокойно сказал:

– Боевая тревога. Всех, кто числится в первом списке, собрать в Доспешный зал. Пойдемте, адмирал…

Глава седьмая

Со стороны солнца

Сварог впервые в жизни стоял на капитанском мостике боевого корабля, морского фрегата, именовавшегося «Морской конь». Однажды он командовал речным колесным пароходиком с пышным названием «Принцесса». Но та скорлупка не шла ни в какое сравнение с шестидесятипушечным фрегатом. Признаться по совести, тогда командовала «Принцессой» понаторевшая в морском разбое Тетка Чари, а Сварог лишь осуществлял, казенно выражаясь, общее руководство.