Семеро Тайных - Никитин Юрий Александрович

Олег развел руками:

— Я что, оторвал от благочестивых размышлений?

Мужик вышел, разогнулся во весь рост. Олег ощутил, что на могучую фигуру чародея смотрит с опаской. Огромный, широкий в кости, нос сломан так, что чуть не провалился вглубь, лицо в шрамах, надбровные дуги выступают вперед такие толстые и массивные, что лоб стыдливо пятится к затылку, лицо круглое, длинная борода не может скрыть, что нижняя челюсть воинственно выдвинута вперед. Такому и чары ни к чему, кулаками любую стену проломит.

— Ты меня побеспокоил! — рыкнул мужик люто. — Меня!

Олег ощутил, что злится и отвечает в том же духе:

— Да? Тогда лезь обратно. Мудрецы не должны обращать внимание на огонь, дождь и всякие там камни с неба.

Чародей раздул волосатую грудь, стал еще выше ростом, Олег невольно отступил на шажок. Похоже, этот здоровяк и чародей родился от медведицы и удалого охотника. Неизвестно как он научился говорить и колдовать, но жил явно в лесу.

— Кто таков? — прорычал чародей. Голос его был словно огромный жук с хрустом перемалывал древесину, а слова складывались из треска и непрерывного шуршания. — Чего надо?

Челюсть выдвинулась, голову пригнул, стойка для короткого боя, после чего непрошеный гость должен полететь вверх тормашками.

Олег тоже вобрал голову в плечи:

— Какого черта? А может быть, я просто иду мимо?

Чародей погрозил пальцем, толстым и корявым, как кора дерева:

— А откуда знаешь, что я чародей?

— На дереве написано.

— Ах, на дереве, — протянул чародей насмешливо. — Так ты еще и грамотный?

— Крупными резами, — объяснил Олег.

— Ну, от грамотных одни беды, — сообщил чародей. — Придется тебя в жабу...

Олег ощутил, что пора менять разговор, а то как два дурака стоят друг напротив друга и швыряются сосновыми шишками.

— Я твой гость! Ты, невежа, не знаешь, как принимать гостя? Так я тебя обучу!

Чародей на миг даже растерялся от такой наглости:

— Гость?.. Не так принимаю?

— Ну да, — отрезал Олег. — А где накормить, напоить, баньку истопить, пятки почесать?

Чародей взревел как раненый бык, нагнул голову и бросился на Олега. Тот быстро шагнул в сторону, ребром ладони врезал по толстой шее, прикрытой, как конской гривой, длинными жесткими волосами. От ладони до самого плеча стегнуло болью, словно ударил по бревну.

Чародей развернулся с немыслимой скоростью. Олег успел увидеть бешеные глаза, напрягся, на него обрушился град тяжелых ударов. Он закрылся локтями, сам ударил несколько раз. Впечатление было такое, словно бил в толстое дерево, но все же чародей покачивался, вздрагивал, а когда Олег готов был уже отступить и сдаться, вдруг опустил руки:

— Так кто ты, говоришь?

Он запыхался самую малость, глаза блестели буйным весельем. Плечи двигались, словно от нетерпения притопывал, заслышав музыку, и теперь вот-вот ринется в удалой пляс.

— Гость, — буркнул Олег. — Меня зовут Олег. Я тоже чародей, только еще... необученный.

Чародей захохотал, показав огромный рот с двумя рядами жутких зубов. Пасть его была красная, как вход в преисподнюю, а хохот напоминал львиный рык.

— Это ты... чародей?

— Чародей, — подтвердил Олег угрюмо.

— Чародей?

— Что, не видно?

Чародей расхохотался еще громче, Олег незаметно перевел дух. Похоже, он не просчитался. На грубость надо отвечать еще большей грубостью. Тихоню этот зверь вышвырнет, а то еще сперва ноги вытрет, а потом только вышвырнет.

— Ча... ро... дей! — прогрохотал тот, давясь от смеха. — Малец, ты мне нравишься!.. Надо тебя другим показать. А то всех собак на меня спускают! Пусть посмотрят на... ха-ха!.. еще чародеистого... ха-ха!.. Давай заходи в мои хоромы.

Он ударил Олега по плечу, с размаху, но уже по-дружески. Олег удержался от вопля, почудилось, что хрустнула ключица.

— Хоромы... это в дупле?

— Что, не нравится?

Не отвечая, Олег перенес ногу через край. В лицо пахнуло с детства знакомыми запахами. Он сделал шаг, оглянулся, край дупла зиял светящейся точкой уже за пару саженей позади. Он сжал кулаки, едва удерживаясь от жажды создать скрученную молнию, когда рядом во мраке послышалось скептическое:

— Чародей, говоришь?.. Может быть, может быть... Трясешься как овечий хвост, душа в пятках, но пищишь храбро.

Полыхнуло огнем. Стены огромной пещеры отступили еще дальше, сверху свисают рыжие сосульки, а под ногами слой пахучих опилок, даже кое-где шевелятся, словно древесные черви копают норы.

Чародей руки в бока, массивный, как неопрятная копна, насмешливый, сказал все тем же неприятным скрежещущим голосом:

— Что, не нравится мое жилище?

Олег пожал плечами:

— Жилище как жилище. Только зимой вода снизу подступает, весной по стенам плесень, летом из-за сырого воздуха всегда мокрый, а осенью из каждой щели белые черви лезут...

Чародей поперхнулся, умолк, после паузы буркнул из необъятной бороды:

— А про червей как узнал?

— Там они в жуков делаются, — объяснил Олег как малому дитяти. — Тоже колдуны! Яйца отложат, потом всю зиму спят. Весной много на голову сыплется?

Колдун помолчал, сказал нехотя:

— Давай садись, рассказывай, кто ты и что ты. Раз такое про жуков знаешь... Хотя убей меня гром, не понимаю, откуда?

Олег многозначительно смолчал. Из опилок медленно поднимались грубые сиденья, колдун небрежно махнул в их сторону:

— Мне здесь нравится. Меня зовут Короед. А ты кто?

— Волхв Олег, — ответил Олег, он чувствовал, что начинает говорить затверженное, как диковинная птица попугай. — Я за последние дни обошел с десяток колдунов... настоящих, сильных. Мелочь, что умеет лечить коров, не в счет. Я всех убеждал объединить силы, чтобы покончить с войнами.

Короед удивленно зыркнул из-под нависших бровей:

— Зачем?

— Войн не будет — люди будут богаче. Люди богаче — колдунов больше. Колдунов больше — за-клятий больше, а сами заклятия мощнее. Мы, колдуны, станем настолько могучими, что сможем править не народами, а всем миром. А кому править, как не нам?

— Значит, — протянул Короед ошеломленно, — на свете есть и другие... Может быть, даже сильнее?.. Ну, сильнее вряд ли, не поверю. Но вот чтобы всех свести в одну кучу... Это ты загнул, брат.

— Почему? — спросил Олег тоскливо. Везде одно и то же. Не пора ли бросить эту дурацкую затею. — Почему?

— Наверное, по дурости да по наглости, которой больше, чем у меня. Я еще мог бы как-то общаться... Да и то, чтоб мне никто пикнуть не смел! Но другие...

Олег попробовал возразить:

— Ты их даже не знаешь.

— Я окрестных знаю, — сказал Короед убежденно. — Мелочь, конечно, но порода одна! Всяк толкует свое, других слушать не желает, всяк друг друга ненавидит. Нет, ты ничего не сможешь. А тебя не послушают. Хотя б борода до пояса, да и то... Человек всегда ненавидит того, кто лучше его самого. Пусть даже выше ростом, шире в плечах, красивше... А уж если и знает больше, то такого готовы прибить скопом. Ты вот и ростом удался, и молод... Только рыжий разве что.