Трое и боги - Никитин Юрий Александрович

Певец, белый, как тот снег, по которому бежали, ринулся к селу, упал, схваченный за шиворот могучей рукой.

– Не понимаешь? Это сделано для нас.

– Кто?.. Почему?

– Мрак… возможно.

– Но зачем?

– Иначе вряд ли мы бы прошли.

Таргитай вывернулся из хватки волхва, ноги понесли его как на крыльях уже мимо села. Снег, покрывший золотые волосы, сорвало встречным ветром. Глаза горели надеждой. Село еще горит; если поджег Мрак, то прошел здесь совсем недавно!

Наперерез выбежали люди в звериных шкурах, лохматые, с рогатинами. Олег выставил перед собой Посох: хоть и без магии, но плоть Прадуба крепче железа. Таргитай на бегу выдернул Меч. Стоптали передних, кого-то Олег сбил Посохом как дубиной, двоих Таргитай разметал ударами Меча.

По узкой улочке пронеслись как буря. Таргитай с разбега вышиб ворота, а Олег сбил с ног двух стражей. Оба тупо глазели на пожар, за рогатины схватиться не успели.

– Видишь, – крикнул Олег на бегу, – никого убивать не пришлось!.. А если бы не пожар?

– Ну… Тогда зачем ты двоим разбил головы?

Среди распростертых тел двое не шевелились, другие расползались, оставляя на снегу мокрые следы.

– Ладно, – бросил Олег хмуро. – Они мертвые только до полудня.

– А потом?

– Оживают в полдень. Идут пировать.

– Олег, – уличил Таргитай, – так только в вирии, ты сам говорил.

Дорога пошла вниз. Края поднимались, вскоре бежали по широкой расщелине, а стены угрожающе пошли на них с двух сторон. Обе выглядели как глыбы из черного стекла. Багровые сполохи играли на черном, прыгали с излома на излом. Таргитай дергался: тени казались страшными чудищами.

Далеко впереди, загораживая ущелье, лежал огромный зверь. Размером с гору, в панцире, весь из рогов, шипов и костяных наростов. Стены вздымались на десятки саженей, гребень зверя торчал выше стены. Боками закупорил выход так, что мышь не протиснется. Крохотные глазки, закрытые тяжелыми надбровными дугами, на приближающихся людей смотрели тупо и бессмысленно.

– Сделай что-нибудь! – крикнул Таргитай отчаянно.

– Магия живых… не действует.

– А мертвых?

– Ты уже хочешь стать мертвым?

А мне пока не хочется стать им, мелькнула в голове горячечная мысль. Таргитай замедлил бег, вытащил Меч и начал заносить над головой для удара. Бесполезного: Меч пьет только человеческую кровь. Чувствовал сильнейший страх, теперь за Мрака: возможно, оборотень сейчас всего в сотне-другой шагов бьется за свою жизнь!

Олег догнал, бежали плечо в плечо. Всегда бледное лицо волхва было вовсе желтым, зеленые глаза потемнели. Худые как птичьи пальцы стискивали Посох так, что едва не сминали, как сырую глину.

– Ты заходи слева… – начал Таргитай.

Олег прервал:

– У него зубы только в пасти. А голова – одна. Не пытайся меня спасти!

До чудища оставалось десяток шагов. Таргитай наконец увидел, почему оно глядит равнодушно, не рычит, не кидается. Зверь распластался в луже черной крови, в шее широкая рана. Щиток над левым глазом срублен начисто, панцирь на боку вмят и погнут от удара нечеловеческой силы.

– Чего это он? – спросил Таргитай.

Челюсть отвисла, рука с Мечом тоже пошла вниз. Олег буркнул, злясь на самого себя:

– Занемог.

– Чем?

– Увидел Мрака, понял, что не одолеть. И, чтобы не мучиться зазря, сам перегрыз себе горло.

– А, – протянул Таргитай озадаченно, – ежели так, то ладно. Мрака, ежели он злой, хошь кто испужается.

Олег покарабкался через неподвижную тушу. Таргитай поскользнулся в крови, упал, вонь ударила в ноздри. Руки и одежда стали липкими, дурно пахнущими. Кожу щипало, будто пробирался через заросли крапивы. Крупные чешуйки перешли в плиты, дальше пробирались через гребень, затем чешуйки снова измельчились, а ближе к хвосту исчезли.

Опять Таргитай спрыгнул неудачно: в черную, не успевшую загустеть кровь. Подошвы тут же начало разъедать, пошел ядовитый дымок. Олег пробежал по камешкам, чистый, как медведь под дождем.

Таргитай оглянулся:

– Какой сарай! Отсюда он еще больше. Как Мрак его завалил?

– Спасибо, Мрак, – сказал Олег едва слышно.

– На бедной зверюке живого места не осталось!

Стены ущелья постепенно раздвигались, простор впереди открывался жуткий, мрачный, но все же опасность где-то таилась, пряталась, выжидая миг, а не загораживала дорогу открыто.

По лиловому небу быстро неслись громады туч, тащили блестящие красные камни. Завивались пугающе огромные водовороты, свирепые воронки скручивали жгутами, казалось, весь мир. Земля впереди, как спина большого зверя, круто уходила вниз. Уже в двух десятках шагов Олег видел только стену из жуткого багрового тумана.

– Не понимаю, – донесся до него озадаченный голос Таргитая.

– Что не понимаешь?

– Ну, как зверь сам себе перегрыз горло…

Сцепив зубы, прыгали через камни, расщелины. Олег на бегу сбивал головки странных грибов, те поднимались почти до колена. В подземном мире все живое истекает ядом. Если гриб или колючая трава зацепит, всю оставшуюся жизнь будешь истекать гноем.

Небо становилось то красным, то лиловым. Временами сверху застилало так, что брели почти на ощупь. Когда светлело, оба сразу срывались на бег. Над головами пролетали жуткие мохнатые птицы. Таргитай втягивал голову в плечи: в длинных клювах блестели острые зубы. У одной с клюва сорвалась капля крови, шлепнулась на камень перед Таргитаем. Тот едва отпрянул. Камень зашипел, пошел паром, появилась ямка, куда поместился бы кулак.

– Впереди еще будут звери, – предупредил Олег.

– Удивил…

– Во-о-он за той скалой.

– Да быстрее же!

Он не договорил, но Олег понял. Если быстрее, то могут застать Мрака живым. Хотя, подумал отстраненно, к добру ли? Мрака не спасти, судьбу не обойдешь. Они лишь будут свидетелями его страшной гибели. И всю жизнь будут мучиться, что все видели, а помочь не могли.

Он тряхнул головой, отгоняя постыдные мысли. Такое приходит в голову только трусу. Правда, он как раз тот трус, что лишь отчаянно старается быть достойным человеком.

– Вперед, – хрипло сказал он злым сорванным голосом. – Вперед, вперед!

Таргитай дышал, как загнанный олень. В синих, как небо, глазах дурака были печаль и странное понимание.

Впереди в полутьме колыхалось нечто похожее на гору, что держалась на другой горе. Таргитай с трудом осознал, что видит человека немыслимых размеров.

– Олег, – спросил он шепотом, – что это с ним?

– А что тебе не так?

– Разуй глаза, узришь.

Приблизились еще, Олег сказал неуверенно:

– Так это же… не может быть… это Пуруша!

Таргитай смотрел то на волхва, то на смутно виднеющуюся гору.