Возвращение Томаса - Никитин Юрий Александрович

Он оставался нахмуренным, зеленые глаза потемнели, а брови сшиблись на переносице. Томас спросил осторожно:

— А сейчас тревожит что?

— Многое, — признался Олег. — Честно говоря, меня сбили с толку знаки Тора и Локи на фронтоне замка и на стенах. Была у меня глупая мысль, что древние боги пытаются взять реванш... По логике событий так должно, да и время примерно подходит...

Он снова впал в глубокую задумчивость. Томас сказал нетерпеливо:

— Не спи, замерзнешь. А почему передумал?

— Языческие боги, — объяснил Олег, — не прибегают ко всем этим туманным штучкам вроде видений, знаков и голосов. Они являются сами вживую и говорят тебе в лоб, что хотят. От тебя или вообще. Без иносказаний, намеков и толкований. Могут и по башке стукнуть, если забудешь поклониться. Наши старые боги ощутимые, осязаемые!

Томас сказал нетерпеливо:

— Да какая разница? Все равно демоны!

— Не глупи, — сказал Олег, — разница большая. Хотя, конечно, намеренно или нечаянно, их зачислили в разряд демонов, хотя, как уже сказал, это дичайшая ерундовина. Но теперь, с точки зрения любого невежественного человека... а кто сейчас вежественный?.. древние боги тоже демоны...

— А когда ты... заподозрил? — спросил Томас ошарашенно.

— Разве я не сказал? — удивился Олег. — Когда въехали в замок, там прямо на фронтоне свежий знак Тора. А в холле и в коридоре, по которому нас вели, эмблемы Локи. Ну, а потом на обеде, когда герцог поднял тост за просвещение...

— Ну и что, — пробормотал сбитый с толку Томас. — Просвещение... хорошо...

— За просвещение, — закончил Олег, — и за того, кто за ним стоит. А среди фрондирующей знати упорно распространяется слух, что просвещением люди обязаны Дьяволу.

Томас ахнул.

— Как можно? Ведь только церкви и монастыри всюду открывают школы, университеты...

Олег сдвинул плечами.

— Экстравагантные слухи всегда интереснее, чем скучная реальность. Даже имя дьявола «Люцифер» ухитряются переводить как «Дающий знания» и все такое. Словом, пока ты по бабам...

— Я не по бабам, — затравленно огрызнулся Томас. — Я верен Яре!

— Даже, — спросил Олег с сомнением, — когда пьяный? Ты вроде вовсе лыка не вязал. В смысле подпругу бы не сумел затянуть. Словом, здесь считают, что всем прогрессом люди обязаны не Богу, который держал людей в раю голыми, босыми и невежественными, а именно падшие ангелы научили людей пахать землю, приручать скот, добывать железо и ковать из него мечи и орала... К примеру, Азазель научил людей делать шахты и доставать с глубин разные металлы, сплавлять их, вообще создал металлургию. Шамхазай — помощник Азазеля — научил людей колдовству и использованию магических свойств растений. Бракиель научил людей наблюдать за звездами, то есть привил начатки астрономии, Кохвиель и Тамиель научили людей астрологии, Сахариель — дал понимание о периодах Луны... Вообще-то, если честно, все так и есть, я тебе уже говорил, именно эти падшие ангелы продвинули людей к прогрессу и помогли создать все цивилизации, но выводы эти ребята делают совсем не те, не те...

Томас слушал его с ужасом, глаза округлились, рука хваталась то за меч, то за крест, Олег криво улыбался, все понимая, но объяснить очень просто не удается, слов таких нет, а сложно не поймет рыцарь. Да и не должны звучать сложные объяснения, если направлены не мудрецу, а простому народу, а рыцари — куда уж проще.

— Олег, — воскликнул Томас, — что ты говоришь?

Олег развел руками.

— Томас, это правда. Однако правда и то, что только церковь раздувает огоньки знаний, строит школы и открывает университеты. Но это одним баронам неинтересно, а другим — выгоднее делать вид, что церковь накопила слишком уж большие земельные угодья, собрала за стенами монастырей много золота, вообще у нее опасно большое влияние на простой люд...

Лес измельчал, деревца все искореженные болезнями, уродливые, с осклизлыми ветвями, под копытами чавкает, хлюпает, очень редко треснет сучок, гораздо чаще с отвратительными звуками лопаются разбухшие болотные растения. Томас чувствовал неприятный гнилой холод, солнечные лучи здесь теряют убойную силу, запутавшись в ядовитых испарениях. Если в лесу под сенью деревьев бодрящая прохлада, то здесь как будто спустился живьем в могилу или в подземный склеп, двери которого не распахивались тысячи лет.

Он покосился на Олега, но отшельник едет спокойный и отрешенный от суетности мира. Лицо благообразно, умиротворенно, словно у настоятеля образцового монастыря, который полностью на содержании королевской казны. Очень медленно тяжелые веки поднялись, Томас увидел ярко-зеленые, как молодая трава, глаза отшельника, они сузились, рука с непостижимой скоростью метнулась к поясу, тут же из ладони вылетело нечто блестящее...

Обомлевший Томас не успел даже отклониться от летящего острием вперед кинжала. А тот чиркнул по щеке крестообразной рукоятью, хрястнуло, послышалось злобное шипение. Опомнившись, Томас выхватил меч, но длинная зеленая змея уже упала обратно в болото. Темная вода взлетает гнилостными брызгами, испуганные жабы прыгали в воду и затаивались под корягами, а змея все билась и билась, не в силах ни проглотить вонзившийся в глотку кинжал, ни выплюнуть.

Томас спрыгнул с коня, под тяжестью доспехов ушел до колен, а когда шагнул к змее, провалился почти до пояса. С проклятиями взмахнул кинжалом, острое лезвие легко отсекло голову. Томас сделал еще шаг и потянул свободную руку к отсеченной голове, но провалился под грудь. Кое-как ухватил голову, выдрал из пасти кинжал Олега, калика наблюдал с коня, неподвижный, как громадная болотная кочка.

— Вот... — прохрипел Томас... — достал... возьми...

Калика покачал головой.

— Он такой грязный, — сказал он задумчиво, — оставь у себя. Да и ты какой-то... не совсем тот красавец, что блистал на балу. От тебя как-то странно пахнет...

Томас с трудом, проваливаясь на каждом шаге, вернулся к коню, но прежде чем ухватился за луку, под ногами ушло дно, он провалился до подбородка. Если бы не зацепился за стремя, то кто знает, какая бездна под этим болотом.

Олег брезгливо морщил нос, Томас кое-как взобрался на коня, по его бокам поползла жидкая грязь, конь фыркал и нервно переступал ногами, Томас стиснул зубы, ишь брезгливые, а знали бы, что сейчас у него под стальными плитами доспехов, вообще бы ржали в два голоса, бесчувственные...

— Спасибо, — сказал он холодно, — ты хорошо умеешь метать ножи. Я видел как-то упражнения ассасинов, их учат вот так бросать ножи в спину, убивать исподтишка.