2048. Деталь А - Шелли Мерси

«Старье», — поморщилась Вэри. Электронный фантом стоял в темной каменной нише на углу дома: эльф первого поколения, облик боится постороннего света.

Заметив, что потенциальная жертва продолжает уделять ему внимание, эльф протянул вперед руку. На фантомной ладони лежал пузырек с шампунем-дремогелем.

Ха, так он еще древней, чем ей показалось! Система подстройки под клиента — самая банальная. Только пол и отследил. А вот в Токио-Пять ее вчера такие облики штурмовали, просто глаза разбегались. Сплошь прицельные прошивки по персональной выкройке: слева любимые ромашковые духи «Мона Мор», справа любимое сиреневое мороженое…

Все же есть свои прелести в родном захолустье! Например, эти старые эльфы, которые ничего о тебе не знают. А умеют только менять пол облика в зависимости от количества мужчин и женщин, бросающих взгляды в их сторону.

Мэрский прихвостень много шутил вчера на эту тему. Говорил, что в Токио-Пять такие системы давно запретили, после целого ряда скандалов на самом высоком уровне. Оказалось, что женщины смотрят по сторонам гораздо активнее, чем мужчины, в результате чего эльфы повсеместно изображали только мужчин. В конце концов мужские лиги начали кричать, что эксплуатация образа мужчины-слуги в рекламе еще более оскорбительна, чем выражение «мягкий пол», которое стали использовать в тампон-журналах во время первого бума эроботов. На волне борьбы за мужскую эмансипацию и более точную персональную рекламу несколько мужчин даже попали на руководящие посты. А еще говорят, что низкоуровневая реклама не влияет на государственный строй!

Каким бы тупым ни был эльф, но на кислое выражение лица Вэри он среагировал быстро. Похоже, бедняга был запрограммирован делать попытки снова и снова. Губы фантома зашевелились. И здесь неудача: аудиоизоляция в кибе что надо. Заметив отсутствие реакции, фантомный мужчина чуть увеличился и развернул плечи. На груди появилась надпись:

• Продавайте то, что выбрасываете:
• дорого купим вашу яйцеклетку!

«Не угадал, жертва замыкания! У меня месячные! — мысленно парировала Вэри. — Если к ним и нужно что-то рекламировать, так только галерею „Чисто женское искусство“ моей любимой Моны Мор!»

Но эльф продолжал атаку. Теперь в огромной ладони сидел фантомный ребенок, а на груди было написано что-то насчет лучших роботов-акушеров.

Вэри отвернулась. С другой стороны киба еще один эльф столь же безуспешно пытался обработать юных японцев с большими ушами. Что у него в руках, отсюда не разглядеть. Зато лицо хорошо видно — физиономия нынешней мэрши.

«А ведь когда-то она была симпатичной супермоделью», — вспомнила Вэри. Еще бы не помнить: столько лет это милое личико смотрело на жителей города с рекламы гигиенических средств. Небось и сейчас предлагает этим ушастым какие-нибудь поющие искин-презервативы с подсветкой и биоприставкой для регулировки размера. Чего только не сделают политики, чтобы их не забыли!

Вэри вытащила из-за оби веер и обмахнулась. Разглядывание рекламного мужика повернуло самоанализ в новую плоскость. Это же очевидно! В ее утреннем бегстве на работу была своя Подкладка. Срочный вызов — хороший повод, чтоб удрать от занудного недо-мачо и его липучего поэтического искина. Подсознание само ухватилось за эту возможность.

Скажем честно: никто не требовал так вот срываться. Вызов был, действительно. Но ты же сразу заметила, что дыра неопасная. И могла заниматься ею, не слезая с футона на острове мэрского модельера. Но тебе хотелось сбежать от него. В результате этой борьбы сознания с подсознанием и возник такой кривой шовчик: все равно улетела, но на медленном общественном кибе. Будто не знала, что они всегда тормозят перед этим тоннелем!

Соседи по кибу не знали, точно. Покончив с самоанализом, Вэри более-менее примирилась с ситуацией — и включилась в окружающий мир.

Ребенок впереди уже перестал ныть. Зато пара ушастых близнецов-японцев бурно обсуждала происшествие. Диалог сопровождался хрустом красно-белых оригаминовых комбинезонов, меняющих форму и узор при каждом движении хозяев. На ровных участках оригамин казался обычной материей. Зато там, где появлялись складки, вырвавшиеся из двумерного мира треугольники тут же начинали собственную жизнь. Активная жестикуляция хозяев способствовала появлению особо причудливых фигур: из рукавов вырастали щупальца, воротники превращались в жабры, а на животах вздымались и рушились целые космические корабли. Цвет треугольников тоже постоянно менялся с красного на белый и наоборот. Казалось, одежда играет сама с собой в какую-то дикую версию Го, где можно менять не только расклад камней, но и геометрию поля.