Продавцы невозможного - Панов Вадим Юрьевич

– Не той стороной монетка упала.

– То есть?

Вопрос прозвучал повелительно. Радушный хозяин не понял фразу.

– В Баварском султанате было два весомых человека: Хашим Живоглот и Малик Путник. Запад и восток, – объяснил Киприот. – Я полагаю, султан по каким-то причинам потребовал от Европола активных действий. Может, изжога замучила, может, парижским шейхам пообещал или СБА – не важно.

– Согласен – не важно, – кивнул Хан, внимательно ловя каждое слово Зазы.

– Султан велел пустить кровь. В Европоле подкинули монетку: решка – Живоглот, орел – Путник. Выпала решка.

Наемник помолчал.

– Думаешь, так все и было?

– Так ведь Путник до сих пор орел орлом. Вот и получается, что выпала решка. – Киприот поморщился, вспоминая вчерашнюю перестрелку. – И мы попали под каток.

«Из реактивных гранатометов по вилле? Я, оказывается, еще легко отделался, в «Ворота» только спецназ вошел».

Хан с улыбкой посмотрел на Киприота.

– Ну и как тебе быть никем?

– Я справлюсь.

– Уверен?

– На пенсию заработал.

– А я еще нет.

Первый звонок. Киприот попытался прикинуться дураком:

– Что?

– По крайней мере, на ту пенсию, которую мне хотелось бы иметь, – спокойно продолжил наемник. – И камрады мои… Поверь, Заза, они не жадные, просто им нужны деньги. На жизнь, на развлечения. Родителей поддержать, женщину завести… А в наши дни трудно найти хорошую работу.

– К чему ты клонишь?

Хан чуть подался вперед:

– Я не могу тебя отпустить, Заза. Я и так собирался работать с тобой, но теперь, учитывая обстоятельства, должен воспользоваться ситуацией.

– Как? – На самом деле Заза уже догадался, куда клонит наемник. И от догадки этой ему снова захотелось выпить. Так и становятся алкоголиками.

А вот Хану, напротив, пить не хотелось. Судя по всему, этот вынырнувший из Иностранного легиона ублюдок уже несколько часов обдумывал происходящее и теперь собирался поделиться с «братом» своими выводами.

– Пойми меня правильно, Заза: я не один. У меня отличная команда, и все камрады, так уж получилось, умеют читать, писать, пользоваться коммуникатором и знают последние новости. Европол снес половину организованной преступности Баварского султаната. И если я не воспользуюсь ситуацией, ребята выберут другого лидера, а я отправлюсь в канализацию.

– Прям как в стае волков.

– А мы и есть волки, Заза. И другой жизни не знаем.

Киприот вспомнил перестрелку. Спецназовцев, боящихся высунуться из укрытия, и стоящего в рост Алоиза. В одной руке плюющаяся огнем «дрель», в другой – мертвый паренек. Кровавый щит. Не всякий так сумеет. Не всякий так рискнет.

Разве что – волк.

– Чего ты хочешь?

– Я еще думаю, – не стал скрывать Хан. – Я должен хорошо все обдумать. Перспективы очень широкие. Блестящие перспективы. Несмотря на все мои несомненные достоинства… ты ведь не сомневаешься в моих несомненных достоинствах?

В серо-голубых глазах сверкнул огонек. Веселый? Злой? Безумный? Непонятно. Ни черта не ясно. Только одно – страшный это огонек.

– Нет.

– Вот и хорошо. Так вот, несмотря на все мои несомненные достоинства… Черт! Как же мне нравится повторять: несомненные достоинства!

Киприот понял, что Алоиз возбужден до крайности. Осел… Нет, все-таки – волк. Волк увидел жирный кусок и пустил слюни.

– Так вот, несмотря на них, я все-таки простой человек. У меня наклевывался отличный бизнес, я нашел кучу голодных до «синдина» машинистов и решил им помочь. Я думал, это хороший бизнес. А ты как считаешь?

– Ну… да.

– Дерьмо! – не согласился Хан. – Теперь я вижу, какое это было дерьмо! Миллион евродинов в месяц – ха! Гребаные полицейские сделали мне царский подарок – шлепнули Живоглота. Очистили западную часть султаната от албанских уродов…

– Албанцы вернутся, – предупредил Заза.

Хан его «не услышал».

– Я простой человек. У меня нет связей. Вся моя связь – это ты.

– Спасибо на добром слове, но мы еще не настолько близки…

И опять слова прозвучали в пустоту.

– В нашей встрече, Заза, я вижу руку Судьбы. Она случилась не просто так. Ты потерял все, а у меня все есть.

– Что все? – не выдержал Киприот. – Десять бывших головорезов?!

«И плевать на безумный огонек. Не буду бояться! Не хочу!»

– Не десять, а двадцать пять настоящих головорезов, – мягко поправил Зазу Хан. – Но это начало. У меня нет связей в твоем мире, зато куча добрых знакомых в моем. Понимаешь, о чем я говорю? Я, между прочим, дослужился до командира батальона, Заза. У меня большие связи, и я могу собрать столько камрадов, сколько нужно. И каждый из них стоит десятерых албанцев.

Ветераны Иностранного легиона. Киприоту приходилось видеть этих отморозков в деле. Решимости и опыта у них действительно хватало, однако в реалиях криминального мира они разбирались слабо, на чем всегда прокалывались. Не вырастало из ветеранов по-настоящему серьезных людей уровня Живоглота или Путника. Не пускали их. Теперь, похоже, времена изменились. Европол расчистил Хану дорогу, а он, хоть и не гений, но хваткий.

– Я говорю о партнерстве, Заза. Ты сможешь подняться выше, чем стоял. Ты ведь всегда хотел стать по-настоящему крутым парнем?

– Нет.

– Не ври. Ты всегда хотел оказаться в большом море, среди настоящих акул.

– Лучше мелко плавать, чем глубоко тонуть. Посмотри, что они сделали с Живоглотом…

– Я говорю о партнерстве, Заза, а не о Живоглоте.

«Похоже, пенсия накрылась».

Киприот понял, что из бизнеса его не отпустят. Чокнувшийся в Африканских кампаниях наемник увидел перспективы и окончательно спятил. Не отступит. Попрет как танк в «наклюнувшийся бизнес». И его, Зазу, за собой потащит. А откажешься… А откажешься – прикончит. То есть сначала выпытает информацию, а после – прикончит.

– Мы договорились?

А может, в этом действительно есть смысл? Кем он был до сих пор? Оптовиком под жадным Живоглотом. Авторитетным клерком на побегушках у албанцев. Хорошим работником, старательно зарабатывающим на пенсию. А Хан предлагает интересную перспективу…

«Чтобы однажды и меня, как Хашима? Из реактивного гранатомета?»

– Мы договорились?

– А у меня есть выбор? – И Киприот пошел за стойку. За водкой.

Территория: Россия

Научно-исследовательский полигон «Науком» № 13

Кодовое обозначение – «Станция»

О человеке можно судить по тому, как он проводит свободное время

Комната, в которую проводили Пэт, была небольшой, почти маленькой – три на три метра, и скудно обставленной. Неудобный стул – дешевая сталь, дешевый пластик. Привинченный к стене столик, на котором стоял кувшин с водой и стакан. Узкая койка, если вдруг захочется прилечь. Бетонный пол, темно-серые стены, потолок чуть светлее, однако не настолько, чтобы заглушить тягостное ощущение, возникавшее у любого переступающего порог. Комната напоминала камеру, за тем лишь исключением, что туалет находился в отдельном помещении.

Что забыла в этой келье дочь богатейшего московского антиквара?

Она арестована?

Нет, приехала добровольно.

Она сошла с ума?

Большинство гламурных подружек Патриции так бы и подумали. Особенно узнав, что комнату обставили в точном соответствии с требованиями девушки.

Сошла с ума. Забилась в нору, которой побрезговала бы и мышь. Стала мазохисткой?

Зачем ей келья?

Затем, что проведенное в ней время Пэт посвящала размышлениям, и ничего не должно было отвлекать от них.

Абсолютно ничего.

Потому что абсолютно ничего не выходит.

Пока.

Девушка поднялась с койки – она лежала в одежде, на заправленном одеяле, – налила в стакан воды, однако пить не стала.

Замерла, разглядывая появившуюся на пальцах последовательность рун. Новую последовательность. Очередную. Сосредоточилась на внутренних ощущениях, впитывая в себя новую силу, новую тайну, которую открыли послушные руны, надеясь, что именно эта последовательность окажется…

Нет.

Секрет этого сочетания в другом.

Пэт сложила руки, сплела пальцы, позволяя рунам высвободить силу, и посмотрела на стакан. В ответ он послушно поднялся в воздух, завис над кувшином, наклонился и медленно вылил в горлышко воду. После чего вернулся на место.

Новое знание. Любопытное, но сейчас – ненужное.

Девушка вновь наполнила стакан и сделала глоток.

Двадцать четыре руны.

Идеальный вариант – таблица восемь на три.

Когда на восьми пальцах – указательных, средних, безымянных и мизинцах – появятся по три руны, образовав уникальное, до сих пор не разгаданное сочетание. Восемь на три. Большие пальцы свободны, они служат мостами, связывают разделенные руками руны в единую цепь. Позволяют замкнуть проходящий через сердце круг.

Восемь на три…

Тем временем руны изменили последовательность, перетекли с пальца на палец, с одной руки на другую, выдав уже известное Пэт обещание удачи. Они всегда ее обещают, когда чувствуют, что девушка падает духом. Или недовольна. Или грустит. Руны послушны, но у них есть свое мнение. Обещают удачу, но главное сочетание, то, за которым Пэт гоняется почти два года, не показывают.