Последнее поколение - Федотова Юлия

– Тебя?! По Пропаганде и агитации?! – она покрутила всклокоченной головой. – Представля-аю! Ты им наагитируешь пожалуй!

И так это вдруг показалось смешно обоим, так не подходила Хриту новая интеллектуальная должность, что муж и жена принялись хохотать в голос. Веселились долго и громко, наплевав на тонкие перегородки и нервных соседей – если бы не знали о его карьерном взлёте, давно бы уже барабанили кулаками в стену.

– Завтра на службу уйду, а ты не ходи, вещи пакуй, – приказал Хрит, отсмеявшись. – Хочешь, людей в подмогу пришлю, будем в Штаб переезжать… А пока… – он притянул бабу к себе – иди сюда! Может, успеем на старом месте шестого заделать? Вдруг повезёт наконец, девка получится?

Ему очень хотелось именно девку. Всегда. Парни что, парни родятся для войны, долго ли им твердь топтать? А для жизни – девчонки. Хоть что-то после себя на Церанге оставить! Тем более теперь. Потому что чувствовал дядька Хрит особым чутьём хищника, никогда прежде его не подводившим: короток, ох короток будет его век в цергардах Федерации! Оттого и радости никакой – одна мрачная решимость. А бабу – жаль. Хоть какая, а своя. Пусть потешится напоследок шикарной жизнью…

Землян водворили в прежнюю камеру – и это стало для них ударом. Даже еда, которая вдруг сделалась обильной и относительно вкусной, больше не радовала… Круг замкнулся, поняли они, и не выбраться им из него никогда. Предложения нарушить инструкцию 163/15 высказывались всё чаще, однако, теперь и этого от них никто не требовал. День шёл за днём, но на допросы снова перестали вызывать – будто позабыли окончательно. У наблюдателя Бринелли сдали нервы, он бросился на дверь, принялся колотить кулаками и кричать, что хочет сделать важное заявление. Охрана его истерику проигнорировала напрочь, даже в смотровое окно никто не заглянул. Сообща кое-как успокоили несчастного коллегу и уложили спать.

На самом деле, никто про пришельцев не забыл. Им было невдомёк, но теперь положение их было совсем иным. Они больше не принадлежали ведомству Внешней безопасности, равно как и безопасности Внутренней. Для охраны камеры каждый из цергардов выставил по одному своему человеку в смену, и трудно сказать, за кем эти люди зорче следили: за своими подопечными или друг за другом. У каждого был приказ: «в случае чего» – стрелять не поражение. Поэтому каждое своё действие, пусть самое незначительное, приходилось тщательно обдумывать: не вызовет ли оно подозрений у «сослуживцев», не спровоцирует ли стрельбу? «В сортир спокойно не сходишь», – после каждой смены жаловался цергарду Хриту регард Ванк, давний его приятель, собутыльник и напарник по «поручениям особого рода». Уж на что бывалый человек – и ему нелегко приходилось.

Довольно долго вопрос о пришельцах в Совете не поднимался вовсе, и о космическом их транспорте речь не заходила. Верховным требовалось время, чтобы осмыслить и просчитать ситуацию, осознать, какую опасность она таит и какую выгоду сулит. Так скоро и бездоказательно поверить в пришествие инопланетян цергарды не могли. Но если бывают на свете чудеса, если факт подтвердится – лучше подготовиться заранее, чтобы, растерявшись, не упустить инициативу. А потому они медлили и тянули с созывом Совета.

К концу второго дня цергарду Эйнеру даже любопытно стало – насколько хватит терпения у господ-соратников? Сам бы он в их положении, наверное, и дня не выдержал, потребовал продолжения столь увлекательной темы. Тогда дядька Хрит предложил спор. Поставил на десять дней. Эйнер – на четыре. К ним присоединился адъютант Тапри, брякнув наобум: «десять». Гвейран, тоже наугад, назвал цифру шесть, и выиграл три дневных пайка, из них два правительственных.

– Это нечестно, – обиделся Тапри, не потому что пайка пожалел, а из принципа. Неприятно стало, что пришелец разбирается в жизни Арингорада лучше коренных уроженцев. – Он не должен был спорить, у него разум высший! Он знал!

– Хочешь сказать, я будущее предвижу? Или мысли на дальнем расстоянии читаю? – рассмеялся Гвейран.

– А кто вас знает, – ответил юноша подозрительно. Помолчал и уточнил с опаской, – а на ближнем – читаете?

– Ни на каком! И не предвижу ничего! Угадал по чистой случайности, – был исчерпывающий ответ, но агард, похоже, не поверил.

Тогда, чтобы задобрить, Гвейран отдал ему весь выигрыш – для Вегды. Помогло. Ради любимой Тапри готов был забыть любые обиды и опасения.