Гражданин Галактики - Хайнлайн Роберт Энсон

Вдруг он понял, что бормочет выученный урок Бэзлиму:

– Я правильно запомнил?

– Да. Теперь спи. Спи до утра.

Утром Бэзлима дома не оказалось. Торби не удивился: отцовские исчезновения и появления в последнее время стали еще менее предсказуемы, чем всегда. Он позавтракал, взял миску и вышел на Площадь. Дело продвигалось плохо прав отец, Торби теперь выглядит слишком здоровым и сытым для своей профессии. Может быть, получиться и вывихнуть себе суставы, как у Бабки Змеи? Или купить контактные линзы с бельмами?

Часа в три в порт вне расписания прибыл грузовой корабль. Торби, как всегда, расспросил о нем и узнал, что Свободное Маркетерское Судно «Сизу» приписано к порту Новая Финляндия, Шива III.

Само по себе это не было таким уж важным событием, чтобы сразу докладывать отцу. Но капитан «Сизу» Крауза был одним из тех пяти, которому Торби когда-нибудь должен будет передать поручение, если до этого дойдет.

Это взволновало Торби. Он понимал, что ему не

следует искать капитана Краузу, это понадобится еще не скоро, ведь папа жив и здоров. Но, может быть, для папы важно, что прилетел этот корабль. Бродячие грузовые корабли, не работающие на определенных рейсах, прилетали и улетали, никто не знал их расписания, иногда они находились в порту всего несколько часов.

Торби сказал себе, что за пять минут он сможет добраться до дома, возможно, отец поблагодарит его. В худшем случае выругает за то, что ушел с Площади, но это ерунда, потом он послушает сплетни и узнает то, что пропустил.

Торби ушел.

Развалины старого амфитеатра тянулись примерно вдоль трети окружности нового. Десятки отверстий вели в лабиринты, которые служили жильем для старых рабов; бесчисленные подземные коридоры тянулись от этих незаметных входов в ту часть, которую Бэзлим занял под свою квартиру. Он и Торби всякий раз наудачу выбирали разные пути домой и старались сделать так, чтобы никто не видел, как они входят или выходят.

На этот раз Торби спешил; он пошел к ближайшему входу и остановился: возле входа стоял полисмен. Торби сделал вид, что идет в бакалейный ларек на улицу возле развалин. Остановился и заговорил с хозяйкой:

– Привет, Инга. Нет ли у тебя переспелой дыни, которую ты собираешься выбросить?

– Никаких дынь.

– А вот эту большую? Он вытащил деньги. Уступи за полцены и я не замечу, что она с того боку гнилая. Он наклонился ближе к торговке. Что происходит?

– Проваливай, ее глаза сверкнули в сторону полисмена.

– Что, рейд?

– Проваливай, я тебе сказала.

Торби уронил монету на прилавок, взял дыню и пошел прочь, посасывая сок. Он не спешил.

Он осторожно обошел кругом и убедился, что в развалинах полно полицейских. Возле одного из входов стояла кучка оборванцев под наблюдением полисмена. Бэзлим считал, что под землей, в руинах, живет по крайней мере человек пятьсот. Торби не очень-то этому верил, так как редко видел, чтобы кто-нибудь входил, и никого не видел внутри. Среди задержанных он заметил всего два знакомых лица.

Через полчаса, с каждой минутой волнуясь все больше, Торби подошел к тому входу, который, кажется, был неизвестен полиции… Несколько минут он следил за ним, затем бросился в траву и спустился вниз. Оказавшись внутри, он быстро продвигался в полной темноте, потом пошел осторожнее, прислушиваясь. Говорят, у полицейских есть очки, позволяющие им видеть в темноте. Торби не был уверен, что это правда, поэтому он всегда считал, что в темноте удобно от них ускользать. Но рисковать он не хотел.

Внизу действительно была полиция; двоих он услышал и увидел факелы, которые они несли, если фараоны и могут видеть в темноте, то эти двое не имеют для этого приспособлений. Они шли, внимательно обыскивая коридоры, с пистолетами наготове. Но они находились на чужой территории, а Торби был у себя дома. Опытный подземный житель, он знал эти коридоры и лабиринты как свои пять пальцев, годами он дважды ежедневно находил среди них путь в темноте.

Ни этот раз он оказался в ловушке и только старался держаться достаточно далеко впереди полицейских, чтобы избежать света их факелов; он нашел дыру, которая вела вниз, на следующий этаж, прошел мимо, уперся в дверной проем и остановился, выжидая.

Они подошли к дыре, оглядели узкий проход, по которому Торби так осторожно прошел в темноте, и один из них сказал:

– Тут лестница нужна.