Вспомни о Флебе - Бэнкс Иэн

— Да, командир отделения? — Бальведа открыла спокойные глаза и посмотрела на идиранина.

— Оборотень говорит, ты из Культуры. Такую роль он отвёл тебе. Он пытается убедить меня, что ты шпионка. — Ксоксарл склонил голову набок и всмотрелся в тёмную трубу туннеля. — Ты кажешься мне пленницей этого мужчины. Ты подтверждаешь то, что он говорит?

Бальведа медленно, почти нагло перевела взгляд с Хорзы на идиранина.

— То, что он говорит, к сожалению, правда, командир отделения.

Идиранин поводил головой из стороны в сторону, прищурил глаза и загремел:

— Очень странно. Не могу представить, зачем вам всем обманывать меня или почему этот мужчина имеет над вами такую власть. Но та история, что он мне рассказал, кажется весьма маловероятной. Если он действительно на нашей стороне, тогда я действовал во вред правому делу и даже помог твоей стороне, женщина, если ты то, что утверждаешь. Очень странно.

— Подумайте над этим ещё, — посоветовала ему Бальведа, закрыла глаза и опять привалилась головой к стене туннеля.

— Хорза стоит на своей собственной стороне и ни на чьей другой, — сказал Эвигер из верхнего конца туннеля. Он говорил идиранину, но в конце фразы посмотрел на Хорзу. Потом опустил голову и выскреб из стоящего рядом котелка последние крошки.

— Это типично для вашего вида, — ответил старику Ксоксарл. Тот не поднял взгляда. — Такими вас создали. За то короткое время, что вам отмерено во Вселенной, вы стремитесь проложить путь по спинам своих ближних, вы размножаетесь, когда только можете, чтобы пережить сильнейших и истребить слабейших. Я вовсе не упрекаю вас, это всё равно что пытаться обратить неразумного плотоядного в вегетарианца. У вас каждый на своей собственной стороне. У нас все иначе. — Ксоксарл посмотрел на Хорзу. — Ты должен согласиться с этим, союзник-Оборотень.

— Вы другие, это правда, — ответил Хорза. — Но всё, что меня интересует, так это то, что я против Культуры. Вы можете быть в конечном счёте Божьим даром или проклятием, для меня важно только, что в настоящий момент вы против её людей. — Хорза кивнул в сторону Бальведы, которая не открыла глаз, но улыбнулась.

— Какая прагматическая позиция! — сказал Ксоксарл. Хорза спросил себя, заметили ли остальные нотки юмора в голосе гиганта. — Что такого сделала Культура, что ты так её ненавидишь?

— Лично мне — ничего, — ответил Хорза. — Просто у меня другое мнение.

— Вы, люди, никогда не перестаёте меня удивлять, — заявил Ксоксарл.

Вдруг он скорчился, и из его рта вырвался трескучий громовой звук, как будто дробились скалы. Большое тело передёрнулось. Ксоксарл повернул голову в сторону и сплюнул на пол туннеля. Он продолжал держать голову повёрнутой, пока люди смотрели друг на друга и спрашивали себя, как тяжело на самом деле был ранен идиранин. Ксоксарл затих, наклонился и посмотрел на то, что выплюнул. Из его горла вырвался глухой звук. Потом он снова повернулся к Хорзе; его голос зазвучал скрипуче и горячо:

— Да, Оборотень, ты странный парень. Ты даёшь диссидентам среди своих людей чуть-чуть многовато места для игры, не в обиду будь сказано.

Он посмотрел на Эвигера, тот поднял голову и бросил на идиранина испуганный взгляд.

— С этим я справлюсь, — заверил Хорза командира отделения, поднялся на ноги, огляделся и устало потянулся. — Пора отправляться. Вы сможете идти в таком состоянии? — осведомился он у Ксоксарла.

— Развяжи меня, и я побегу быстрее, чем ты сможешь от меня удрать, — прогудел Ксоксарл и выпрямил своё громадное тело. Хорза пристально посмотрел в тёмное, широкое «V» идиранского лица и медленно кивнул.

— Только постарайтесь остаться в живых, чтобы я мог доставить вас к флоту, Ксоксарл, — сказал он. — Погони и схватки кончились. Теперь мы все ищем мозг.

— Жалкая охота, человек, — ответил Ксоксарл. — Позорный конец всей операции. Я должен стыдиться за тебя, но ты ведь всего лишь человек.

— Да заткнись ты и давай вперёд! — не выдержала Йелсон. Она нажала кнопку на пульте своего скафандра и поднялась вверх до уровня головы Ксоксарла. Идиранин фыркнул, повернулся и захромал вниз по туннелю. Один за другим они последовали за ним.

Через несколько километров Хорза заметил, что идиранин начал уставать. Шаги гиганта становились короче, он все чаще поводил большими роговыми пластинами своих плеч, как бы пытаясь смягчить какую-то внутреннюю боль, и тряс головой, словно старался прояснить мысли. Два раза он отворачивался и плевал на стены. Хорза присмотрелся к каплям жидкости; это была идиранская кровь.