Остров надежды - Ливадный Андрей Львович

— Джед, мальчик мой, что случилось?

Джедиан склонил голову в почтительном приветствии.

— Адмирал…

— Не нужно. Нас не слышат. Налей себе выпить, ты нервничаешь.

— Есть от чего, дедушка. — Джедиан судорожно глотнул тоник и протянул старику стереоснимок, сделанный с компьютерной модели. — Вам знакомо это лицо?

Никто в обитаемых мирах никогда не видел и не мог представить подобного. Губы человека, о котором ходили жуткие легенды, который не признавал никаких эмоций, вдруг затряслись, и на глазах Воронцова выступили слезы.

— Андрюша…

— Дедушка, вы уверены?

— Где он?! Он жив?! — безумно выкрикнул адмирал, но тут же взял себя в руки. — Этого не может быть… Вы, верно, нашли его тело или какой-то архивный снимок. Жестоко, Джед… — упрекнул он.

— Нет. Не жестоко. Этот снимок — компьютерная модель воспоминаний юноши, найденного неделю назад в криогенной камере мертвого корабля времен Первой галактической. Он родился и вырос на кладбище звездолетов, оставшемся на месте той битвы, в которой, как считалось, погиб Андрей Воронцов. Вся память этого юноши несет в себе это лицо — лицо его отца!

— Ты можешь дать полный отчет? — справившись наконец со своими чувствами, спросил адмирал. — Расскажи мне все, что узнал, до мельчайших подробностей, но прежде ответь — что Андрей?!

— Ваш сын и мой дядя мертв… — собравшись с духом, ответил Джедиан. Он недолюбливал деда за жестокую бескомпромиссность и побаивался вспышек его гнева. — Он погиб за восемь лет до того, как его сын покинул кладбище кораблей на собранном из различных обломков звездолете. Им не удалось подчинить гравипривод, и потому они использовали фотонную тягу. Курс был избран на ядро Галактики…

— Как погиб мой сын?

Джедиан побледнел под ледяным взглядом деда, в котором ясно читалась безумная боль. Он был хорошим психоаналитиком и ясно представлял последствия.

— Андрея застрелил робот, — ответил он. — Судя по воспоминаниям, которые мне удалось считать с коры головного мозга моего кузена, — это была боевая машина класса «PLENET», состоявшая на вооружении флота Свободных колоний.

Адмирал скрипнул зубами. Воспоминания, такие отчетливые, роились в нем, унося последние силы, оставляя лишь пустоту и боль.

Он сам приговорил Андрея…

— Николай Ильич, мы вырвались! — Старший офицер флагманского крейсера Владимир Воронцов прикрыл дверь каюты и взглянул на сгорбленную спину командующего.

Корабль маневрировал, и звезды на обзорном экране исполняли бешеный и понятный одним навигаторам танец. Командующий повернулся и угрюмо посмотрел на офицера.

— Чему вы радуетесь, позвольте узнать?

«Старый дурак!» — раздраженно подумал Владимир, незаметно ослабив кобуру бластера.

— Адмирал, я потерял в этом бою сына, а вы, похоже, — разум, — резко ответил он. — Наш долг продолжать борьбу!

Старого адмирала ударил озноб. Он был раздавлен. Чудовищность схватки и цифры потерь не укладывались в его голове. Он видел взрыв, в котором за мгновение погибли миллионы — стоило понять ужас этой цифры — людей, и он уже не хотел продолжения. Не хотел вместе с безумцами ринуться бомбить планеты, закрепляя стратегический успех…

— Там остались люди… — медленно проговорил он, — и машины. Наш долг — вернуться и попытаться спасти хоть кого-нибудь, а не воротить новые горы трупов!

— Там не осталось никого! Ни одно живое существо не выжило там, где испарялся металл! — балансируя на грани истерики, выдавил из себя офицер. — Все корабли, у кого выстояли силовые поля, уже дали о себе знать, а что до активизированных роботов, уцелевших в обломках, — мне плевать на них! Отдавайте приказ!

— Вы безумец, Воронцов!

— А вы трус и мертвец! — Владимир поднял бластер. — Мой сын отдал жизнь за это дело, и я отомщу за него! Мы сомнем Землю, пока не поздно, пока не собраны новые силы!

Командующий отвернулся к экранам.

Владимир не стал стрелять в спину.

— Вы арестованы. Я принимаю командование флагманом!..

Это было так давно… Первые шаги трудной карьеры к званию командующего…

Собственно, тогда он верил во все, что делал…

…Джедиан оторопело смотрел на командующего, лицо которого напоминало в эти минуты маску смерти.

— Оставь меня! — внезапно потребовал тот, всплыв из омута воспоминаний. — Нет, постой! Где сейчас этот молодой человек?

— Его зовут Семка. Он на борту патрульного крейсера «Ио», который блокирует наиболее вероятное направление…

Воронцов побледнел. Что это, судьба?.. Или запоздалая расплата за предательство?..

— Я понял, — оборвал он Джедиана. — Срочно свяжись со старшим офицером базы и от моего имени потребуй, чтобы «Ио» вернули назад. Пусть заменит его любым кораблем, на свое усмотрение…

Несколько мгновений он молчал, словно за эти минуты растерял всю присущую ему энергию, и Джедиан вдруг понял, насколько все-таки стар сидящий перед ним человек…

Лицо старика исказила судорога.

— Он должен выжить, даже если это невозможно! — В голосе адмирала прорвались привычные властные нотки. — Во что бы то ни стало! Ты понял?!

Джедиан кивнул.

На пороге он задержался. Долгие годы он боялся этого человека и раболепствовал перед ним. Джедиану вдруг безумно захотелось еще раз увидеть, как судорога комкает это бесстрастное лицо…

— На столе кристаллодиск с записью воспоминаний, — напомнил он. — Посмотрите его, дедушка…

Дверь плавно встала на место, оставив командующего наедине с собственной памятью и сиротливым диском, от которого он не мог отвести глаз, хотя боялся этой пластины больше, чем смерти.

Он понимал: содержимое диска — страшнее, чем смерть.

Немногочисленный экипаж патрульного крейсера «Ио» был занят по горло, поэтому при пробуждении Семена присутствовал лишь Владимир Юсупов — бортовой медик корабля.

Юноша лежал, укрытый одной простыней, и исподволь следил, как незнакомый мужчина в белом комбинезоне вышагивает по модулю, снимая показания многочисленных приборов.

Владимир закончил проверку и вернулся к столу, на котором был установлен переносной компьютер. По привычке, прежде чем сесть, он взглянул на своих подопечных. Восковое тело девушки по-прежнему медленно вращалось в струях физиологического раствора, а вот парень лежал с открытыми глазами, устремив колючий взгляд на его пояс.

— А, ну наконец-то! — Он поправил кобуру с неизменным «стоун-игл». — Я уж думал, ты собрался проспать до самого Стеллара.

Семен попытался что-то сказать, но из горла вырвался лишь мучительный вздох.

— Спокойнее, парень, спокойнее. — Владимир взял тампон и смочил пересохшие губы Семена. — Не все сразу. Ну-ка, выпей, — он вложил ему в рот янтарный шарик, который тут же лопнул, обдав небо и горло щекочущей прохладой.

Семен судорожно сглотнул.

Его губы зашевелились. Он силился что-то сказать, пока не выдохнул:

— Яна…

Володя придвинул кресло, попутно нажав клавишу интеркома.

— Так, давай по порядку. Я понял твой вопрос. Не напрягайся, все хорошо.

Семен откинулся на подушку, прикрыв глаза. Он был настолько слаб, что постоянно балансировал на грани потери сознания.

— Ты слушаешь?

Ответом послужил едва заметный кивок.

— Так вот, ты среди друзей. Мы случайно наткнулись на дрейфующий в космосе корабль и высадили на него десантную группу. У вас произошла авария в одном из отсеков или было столкновение с метеоритом — мы так до конца и не разобрались. Но факт, что корабль мертв, в борту огромная пробоина, все накопительные силовые установки пусты, за исключением двух резервных, от которых питался криогенный отсек, откуда извлекли тебя и твою спутницу. Больше на корабле не было никого, за исключением нефункционального робота-андроида неизвестной модели.

При этих словах Семен открыл глаза. В них читался немой вопрос.

— Успокойся, он тут, на борту, но, кажется, наш техник сломал об него все свои зубы, — улыбнулся Владимир.

Семен кивнул, снова прикрыв веки.

— Что с Яной? — едва слышно прошептал он.

Владимир ответил не сразу.

— Видишь ли, процесс анабиоза очень сложен. Вас заморозили в камерах очень старого образца, они настолько стары, что наша бортовая аппаратура пробуждения и реанимации практически несовместима с режимами их работы. Поэтому мне приходится быть вдвойне осторожным. Видишь, ты уже очнулся, но твой организм сильнее… В общем, девушка жива, мы поддерживаем функции всех органов ее тела, но, боюсь, до окончательного пробуждения еще далеко.

Он снова открыл глаза и мучительно покосился через плечо, пока его взгляд не нашел прозрачную двухметровую сферу, в которую было заключено тело Яны.