Куколка - Олди Генри Лайон

Ничего.

Кажется, брюнетка о многом догадалась по его лицу.

– Добро пожаловать в братство лучших из худших! – рассмеялась она. Стало ясно, что Николетта пьяна. С утра. Видно, очень уж приятна и необременительна эта служба, раз женщина надирается, едва встав на ноги.

От радости, должно быть.

– Выбрал себе цуцика? – Николетта двусмысленно играла складками кимоно.

– Выбрал, – ответил за Лючано Жорж.

– Какого?

– Четвертого.

– А-а, хороший «овощ». Сочный. А мой сварился, – доверительно наклонилась она к Тарталье. – Иду по-новой дергать. Жаль, что четвертый – твой. Он мне нравился… Жоржик, дай ключи.

– Держи.

– А как его зовут? – спохватился Лючано, когда брюнетка скрылась внизу.

– Кого?

– «Овоща». Моего.

– Никак его не зовут, – пожал плечами Мондени. – Придумайте ему кличку, если хотите. Кстати, у вас в 15:00 – транслят-шоу. В пол-третьего ждите в холле, за вами приедут.

– Шоу? Я… я не готов! Мне нужно…

– Ничего вам не нужно, Борготта, – Жорж увлек его вверх, к бронированной двери. – Поверьте мне. В студии сидят профессионалы, они все сделают. Вы, главное, отвечайте на вопросы, и дело будет в шляпе.

– Отвечать на вопросы?

– Да. И не стройте из себя девицу на выданье! Камер он боится, готовиться ему надо… Сказано – шоу, значит, становись шоуменом! Понятно?!

– Ага, – угрюмо буркнул Лючано.

Желудок от злости сводило судорогой. Проклятье! Успокоил, начальничек, настроил на нужный лад!.. взял цуцика за шкирку, ур-р-род… Он вспомнил, что «цуциком» Николетта обозвала «овоща» – и настроение от дурацкого, мерзкого сопоставления испортилось окончательно.

IV

Он хотел пойти в город, развеяться, но вместо этого вернулся в номер и завалился спать. От душевного расстройства. Проснулся без четверти два, с головой мутной, как всегда после дневного сна. Во рту – засохший цемент, череп набит мокрой ватой. И добро бы с похмелья! Хотелось придушить кого-нибудь, застрелиться самому, упасть спать до глубокой ночи и выпить пива.

Все сразу, смешать и не взбалтывать.

Ровно в половину третьего, как и было обещано, в холле гладиатория объявился патлатый юнец с носом настолько длинным, что Лючано вспомнил куклу «пиноккио». У обычных людей такие носы не растут. Наверное, имплантант – для участия в комик-шоу.

– Борготта? Я за вами. Едем на студию.

– Как передача называется? – спросил Лючано, усаживаясь в мобиль, похожий на огромный кирпич. – Мне ничего не сказали…

Пиноккио запустил двигун.

– «Жизнь замечательных людей».

– Это я-то – замечательный?!

– Каждый человек в чем-то замечателен. Главное найти, в чем, пока человек не умер, – философски заметил носатый. – А уж вы-то – и подавно! Только успевай замечать…

– Сколько времени длится ваша «Жизнь…»?

– Полтора часа, – Пиноккио рассмеялся. – А ваша?

Лючано не ответил.

Снаружи транслят-студия производила впечатление жуткой эклектики. Здание в стиле имперского классицизма: колоннада, ступени, фронтон с барельефами – и несуразная конструктивистская надстройка на полтора этажа. Поляризованный плексанол, ажурные фермы, пучки направленных антенн выцеливают на орбите коммуникационные спутники; пялится в зенит раструб экранированного блока гиперсвязи…

Внутри эклектика просто зашкаливала. Фойе с ковровыми дорожками, скрытые «лампионы» с псевдоживым огнем, микро-оранжерея кактусов с краником, торчащим из голубой агавы; охранник в форме любезничает с красоткой в сетчатом трико. Антикварный механический лифт, приняв пассажиров, устремился почему-то вниз. По выходу из лифта начался строгий коридор без излишеств, если не считать биопласта «под чешую».

Звукоизолирующие двери, люминат потолка…

Пиноккио обернулся на ходу:

– Тут раньше наше консульство было. В прошлом году съехали. А дом вещуны за бесценок выкупили…

– Вещуны?

– Ну, вещательная компания. Пришлось достраивать «купол»…

За дверью с номером XXXVIII обнаружилась уборная. Из кресла навстречу гостям взлетел франт в роскошном сюртуке и темно-красных лосинах. Он сверкнул лучезарной улыбкой, как если бы снимался в рекламе геля для зубов, и заученным движением откинул голову назад, тряхнув взбитым чубом.

– Благодарю, Марий, вы пунктуальны. Феликс Киприан, ведущий программы. Ну-ка, повернитесь, дайте на вас посмотреть…

От франта исходил напор кипучей, упругой энергии. Лючано невольно заулыбался в ответ и, забыв поздороваться, начал вертеться наподобие модельной дивы.