Форпост - Ливадный Андрей Львович

Сначала все происходило на грани жестокой комедии абсурда: уничтожив мешавших ей особей она вплотную приблизилась к оцепеневшему инсекту и начала мнемонический допрос:

Образы, внедряемые передатчиками в сознание полузадохнувшегося инсекта, поначалу оставались без ответа.

Где человек?

В наступившей вдруг гробовой тишине отчетливо проскрежетали жвала насекомого, но эта составляющая языка инсектов ни о чем не говорила «Одиночке».

Говори мыслями. Иначе убью.

Инсект отреагировал на угрозу. Он не сомневался, что гуманоид может расправиться с ним. Однако Беат выбрала далеко не самого продвинутого представителя расы насекомых для получения жизненно-важных для нее сведений.

Не знаю.

Односложный, отрицательный ответ вызвал у Беат чувство крайнего разочарования.

Был бой. Механизм, в который ты залез, служит для спасения человека. Где он?

Измененная формулировка вопроса достигла цели.

Я не знаю. Не убивай. Только Глава Семьи распоряжается пленными.

Ответ озадачил Беат.

Ты мысленно именуешь себя Главой Семьи.

Инсекта передернуло.

Я маленький… Ему отчаянно хотелось жить, но как растолковать гуманоиду, что группа низших особей, существующих вне муравейника, тоже своего рода семья?

Я поняла. Ты - ничтожество?

Инсект не понял человеческого термина.

Маленький. - Повторил он.

Как мне получить информацию?

Инсект находился в незавидном положении. Он страстно желал помочь, ибо хотел жить, но его разум уже давно существовал вне общего информационного поля огромного города. Такая самоизоляция позволила ему сохранить индивидуальность и организовать свой собственный маленький анклав, не преследующий никаких далеко идущих целей: они просто влачили существование в теплых болотах, свободно размножаясь и постепенно деградируя.

Думай о муравейнике. - Недвусмысленный приказ гуманоида заставил инсекта вздрогнуть всем телом, не смотря на удушающее давление страховочных ремней.

Думай о муравейнике. - Повторила Беат, приставив ствол импульсной винтовки к покатому лбу насекомого.

Он не выдержал.

Мысли инсекта непроизвольно потянулись к множеству ему подобных, и…

Для «Одиночки» соприкосновение с общим информационным полем огромной, насчитывающей миллионы особей Семьи, показалось сродни проникновению в чуждое виртуальное пространство, где блуждают бесчисленные потоки данных, среди которых она могла распознать лишь некоторые образы.

Этого оказалось достаточно.

Беспрецедентный, односторонний контакт состоялся. Она использовала рассудок перепуганного насмерть инсекта, как устройство входа в чуждую сеть.

Искусственные нейромодули работали сейчас на пике своих возможностей. Она вторглась в общее информационное поле, вылавливая в нем знакомые по семантическим базам данных образы, их распознавание и логическая обработка проходили мгновенно, информации оказалось неожиданно много: в поисках Ивана или Ильи она внезапно поняла - человеческие имена для инсектов лишь набор звуков, и определить местоположение интересующих ее людей невозможно, но среди мыслей миллионов насекомых ясно читались многочисленные упоминания о трех зонах, где содержаться, а в одном случае обитают люди. Первой место идентифицировалось с двумя понятиями: «тюрьма» и «хранилище». Второе имело однозначное толкование «лаборатория», третье носило туманный, размытый характер, - Беат на доли секунды увидела мрачные подземелья огромного древнего города, где скрывались люди.

В следующий миг тело инсекта начало биться в конвульсиях.

Если Беат оставалась неразличима для общего сознания населяющих город инсектов, то их сородич, жадно вычерпывающий определенные данные, сразу же попал «в поле зрения» некоей силы, ведавшей дозированным распределением информации по мере возникновения необходимости ее использования.

Сила, которую Беат почувствовала лишь по короткой агонии насекомоподобного существа, являлась отнюдь не безликой или абстрактной.

Она все еще обрабатывала полученную информацию, не обращая внимания на конвульсии погибшего при допросе ксеноморфа, когда со стороны города к болотам выдвинулся многочисленный отряд вооруженных трофейным оружием инсектов.

Беат потребовалось несколько минут для окончательной обработки данных.

Такая задержка при ее быстродействии объяснялась сложностью задачи, - миллионы вариантов одновременно просчитывались в логических блоках. Нужно было не только десятикратно проверить толкование распознанных терминов, но и увязать их с обрывочными визуальными данными, которые при беглом просмотре мало разнились даже в деталях: мысли насекомых, относящиеся к людям, сопровождались изображениями однотипных сумеречных коридоров, или обширных залов, не имеющих никаких аналогий с человеческой архитектурой.

Однако она не могла пожертвовать ни одним байтом добытых сведений. Рано или поздно они будут востребованы.

Кроме мысленных упоминаний о большом (но неопределенном) количестве людей, она столкнулась с образами логриан, которые так же находились тут отнюдь не по собственной воле. Одно из мест их содержания Беат смогла определить конкретно, - удаленное строение располагалось в джунглях, на востоке (в принятом мысленном образе присутствовала картина восхода местного солнца).

Теперь, когда информация была принята, систематизирована и записана, она должна принять решение: как ей распорядиться? В каком направлении сконцентрировать поиски?

Шорох.

Чуткие микрофоны уловили легкую почти неслышную поступь инсектов за пару мгновений до их появления на прогалине.

Сканирование было излишним. Она пропустила их приближение, углубившись в обработку данных, пожертвовав ради скорейшего окончания процесса частью мощностей сенсорной периферии.

Недопустимая ошибка.

Беат еще предстояло заплатить немалую цену за тот образ мышления, что формировался в ее системе на протяжении последних суток планетарного времени. Выигрывая в одном, она начинала жертвовать некоторыми из характерных особенностей поведения машины , за что и поплатилась скоро и недвусмысленно.

Ствол импульсной винтовки, по-прежнему прижатый ко лбу уже прекратившего дергаться инсекта, описал резкий, короткий полукруг, и длинная очередь подрубила молодую поросль кустарника, вместе с затаившимися в ней, изготовившимися для стрельбы инсектами.

Рывок в сторону лишь частично уберег ее от шквального ответного огня.

Грохот выстрелов и визгливый рикошет пуль, задевающих ложемент, свидетельствовал, что насекомые вооружены не импульсными винтовками, а автоматами «АРГ-8», - подобные типы вооружений относились к эпохе Великого Исхода, они были тяжелы, неудобны, нетехнологичны в обслуживании, стрельба в условиях невесомости из подобного оружия практически невозможна, но в условиях планеты оно приобретало определенные преимущества: мощный химический заряд придавал классической пуле большую пробивную способность, и Беат мгновенно ощутила это на себе - пробитый в нескольких местах плечевой кожух тут же заискрил, сервомоторы левой руки тонко взвизгнули, отказываясь повиноваться.

Укрывшись за массивным ложементом, она оказалась в патовой ситуации. Покинуть укрытие под шквальным огнем равнозначно самоубийству, никакая скорость реакции не спасет ее от шального разлета пуль, отбиваться, используя мощное прикрытие бессмысленно, - инсектов в городе несколько миллионов…

Выход пришел внезапно.

Инсекты, открывшие ураганный огонь, действовали синхронно, оттого и тишина наступила неожиданно, она оглушала, но для «Одиночки» хватило доли секунды, чтобы понять: у них закончился оперативный боекомплект. На смену магазина любому из насекомых потребуется как минимум четыре-пять секунд.

Вечность для боевой киберсистемы.

Она резко поднялась из-за укрытия, без труда удерживая в правой руке импульсную винтовку.

Ползунковый вариатор скорострельности оружия был зафиксирован на максимальной отметке, что равнялось тридцати выстрелам в секунду при режиме автоматического огня.

Беат опустошила обойму магазинов за восемь секунд.

Тишина.

Она вновь наступила внезапно и показалась ей зловещей.

Чувства не находили отклика. Беат все более действовала как машина, теряя драгоценные образы, дарованные ей человеком.

Механические пальцы разжались, разряженная «ИМ-12» со стуком ударилась о край ложемента и отлетела в сторону.