Туманность Ориона - Ливадный Андрей Львович

Схватка длилась не более двух-трех минут.

Первая волна Фагов быстро исчерпала свой энергоресурс — маленькие корабли вдруг порхнули в разные стороны, разлетелись, словно стайка вспугнутых птиц, стремительно заглатывая водород расположенными по всей площади брони заборниками. Вадим потрясенно следил за ними и видел: это не просто механизмы, они двигались стремительно, точно, но почему при одном взгляде на их пируэты в разреженном газовом облаке создавалось стойкое ощущение того, что они купаются в водородной среде, упиваясь только что одержанной победой?

Два часа Вадим наблюдал, как гибнут все новые и новые плазмоиды, пока их волны, поднимающиеся из глубин атмосферы газового гиганта, не пошли на убыль.

Зрелище космической битвы подавляло разум, трудно было даже представить то количество энергии, которое затратили обе противоборствующие стороны, — напряженность схватки исчислялась десятками тысяч мегаватт.

Более всего Вадима поразило то обстоятельство, что за все время, пока в пространстве бушевал энергетический ад, плазмоидам удалось уничтожить едва ли десяток черных истребителей.

В том, что шарообразные сгустки являются близкими родственниками Предтеч, не оставалось никаких сомнений — в те моменты, когда им удавалось прорваться сквозь заградительный огонь, эти существа действовали точно так, как засвидетельствовали камеры, снимавшие трагическую гибель Черной Луны.

Разница заключалась лишь в том, что теперь Предтечи выступали отнюдь не в роли космической чумы, а, наоборот, оказались жертвами, обороняющейся стороной, и это обстоятельство заставляло задуматься прежде всего над тем, насколько смертельной для всего сущего может стать непонятная природа черных космических кораблей.

Развязка наступила незаметно. Всеобщая битва, от буйства которой слепли оптические датчики, постепенно пошла на убыль, распавшись на отдельные затухающие очаги противостояния.

Фаги победили, в этом не оставалось никакого сомнения. Все черные корабли были невредимы, погибло не более десятка выпущенных ими истребителей.

Плазмоиды перестали всплывать из пучин водородной атмосферы, словно там, под мутно-коричневыми облаками, иссяк некий генератор, пополнявший до этого их ряды.

Конвой танкеров, из-за которого, собственно, и закрутилась смертная карусель битвы, продолжил свое движение.

Прошло немного времени, и он скрылся под облаками.

За время отсутствия конвоя Вадим успел подготовиться к его возвращению, активировав бортовые спектрографы «Альфы».

Настроив приборы, он оставил один телескоп следить за атмосферой газового гиганта, а фокус второго переместил к темному спутнику планеты.

Черные корабли не спешили принимать на борт выигравших битву Фагов. Те резвились. То и дело один из кораблей совершал резкий, стремительный нырок в клубящуюся красновато-коричневую облачность, чтобы спустя несколько минут вынырнуть из теплых водородных облаков, поднимаясь к черному мраку пустоты.

Они питались, восполняя потери активного вещества.

В этом зрелище было что-то зловещее и одновременно завораживающее. Вадим слишком хорошо понимал, что на его глазах протекает жизнь, но одному богу известно, насколько зловеще выглядели ее биомеханические формы.

Фаги не могли возникнуть естественным путем. Они являлись порождением местного мира людей, но как, зачем и, главное, для каких целей они были созданы — вот что оставалось неразрешимой пока загадкой.

Полумашина-полужизнь — страшный синтез двух материй, замешанный на достижениях человеческой науки. Форма, инициировавшая собственную эволюцию… или их действиями все же руководил кто-то?

Вадим не мог даже предположить ответа на заданный самому себе вопрос.

Пока он разглядывал резвящихся Фагов, темный спутник газового гиганта совершил четверть оборота вокруг своей оси, и в плотной завесе его пепельно-серой облачности появилось значительное окно.

Вадим тут же переключил свое внимание на второй телескоп, который заранее развернул к планете в ожидании именно такого случая.

Тихо защелкал носитель информации, на который велась постоянная запись событий, протекающих в прицеле оптических систем слежения «Альфы».

Палец Полуэктова лег на сенсор разрешающей способности.

Касание, и поверхность планеты поплыла навстречу, укрупняясь серией стоп-кадров.

Щелчок…

Край лохматых пепельно-серых облаков уплыл в сторону. Внизу просматривались смутные очертания планетной тверди. Ничего похожего на огни, блеск водных поверхностей, зелень лесов… Просто смутное, серое пространство с более черными тенями в складках рельефа.

Еще щелчок…

Часть квадрата укрупнилась, стали более заметны очертания расположенных внизу сооружений.

Планета была обитаема, но вот кто населял ее поверхность? После нескольких последовательных увеличений путаница серо-черных линий внизу приняла более конкретные формы, которые стали ближе к геометрическим, чем это могло показаться сначала. Вадим вновь коснулся сенсора, пытаясь понять, что там. Город? Планировка сельскохозяйственных полей? Или просто такой складчатый рельеф?

Освещение было очень слабым. Пепельно-серые облака блокировали свет звезды, но в разрыве облачности стало чуточку светлее, создавалось впечатление, что вечная, царящая внизу ночь лишь на короткое время превращается в сумерки, не более…

Продолжая укрупнять и фиксировать кадр, Вадим понял, чем это обусловлено. В воздухе присутствовала мельчайшая взвесь пылевых частиц.

Еще один кадр, и понимание, узнаваемость черт лежащего внизу мира резанули по нервам мгновенной догадкой, озарением.

Смог… Концентрированное промышленное производство.

Вадим смотрел в одну избранную им точку, постоянно укрупняя ее, пытаясь шаг за шагом постичь раскинувшуюся внизу мрачную реальность, но бортовая локационная система «Альфы» делала в этот момент тысячи снимков, фиксируя в изображениях всю область в зоне «окна облачности».

Смутные контуры построек, видимые сквозь взвешенную в воздухе пыль, в какой-то момент стали расплываться. Увеличение изображения резко ухудшало его качество, и вскоре Вадим вообще перестал понимать что-либо на поступающих снимках. Все занял собой крупнозернистый серый фон со смутными прожилками линий.

Он остановил увеличение. Диск-кристалл еще немного пощелкал и успокоился.

Вадим извлек бесценный источник информации и спрятал внутри скафандра.

Оставалось ждать, пока вернутся бочкообразные корабли, если, конечно, те вообще собирались возвращаться в космос.

Конвой появился внезапно спустя пять с половиной часов после своего погружения. Количество кораблей осталось тем же, но двигались они гораздо медленнее, натужно выкарабкиваясь из гравитационных объятий газовой планеты.

Вадим активировал приборы.

Он знал, что рискует спровоцировать атаку со стороны черных кораблей, но разве после всего увиденного был у него какой-то выбор?

Недоступные глазу потоки ускоренных частиц ушли в сторону всплывающего конвоя, пронзили один из его кораблей, просвечивая его обшивку и содержимое.

Посмотрев на результат, Вадим в первый момент ничего не понял.

Обшивку танкеров, так же как и их содержимое, составлял водород в металлическом состоянии, легированный элементом, который масс-спектрограф отказался однозначно определять!..

Требовалось повторить сканирование.

Как ни велик казался риск, но информация требовала уточнения. Вадим покосился на экран оптических умножителей, оценивая расстояние до ближайшей группы Фагов. Успеет ли он что-либо предпринять, если эти существа воспримут направленный на танкер поток ускоренных частиц как атаку на их подопечных?

Нет… не восприняли.

Он посмотрел на результат.

Металлический водород. Легирующий элемент в базе данных отсутствует.

Рисковать в третий раз не имело никакого смысла. Пора было убираться отсюда вместе с той бесценной, но не укладывающейся ни в какие рамки информацией, которую ему удалось добыть.

Прежде чем окончательно покинуть «Альфу», Вадим довел до логического конца начатое исследование системы.

Второй спутник газового гиганта, на поверхности которого уже побывал Полуэктов, выглядел намного приятнее. В его атмосфере преобладали бледно-зеленые и фиолетовые тона, смазанные спиралевидными циклонами облачных масс. Вадим сделал серию снимков, подумав при этом, что машины, вторжение которых он наблюдал, вскоре, вероятно, превратят и эту планету в черно-серый унылый отравленный шар.

«Если в ближайшее время не произойдет чего-то экстраординарного…» — подумал он, переключая систему в режим сканирования планетных масс. В последние часы его все больше и больше беспокоил очень неудобный, скользкий вопрос: ради чего он собирается рискнуть, решившись на слепой рывок?