Пепельный свет - Ливадный Андрей Львович

Антон вспомнил два впившихся в него энергетических луча, и ощущение нестерпимого жара от расплавившегося в местах попаданий керамлита. Насколько он помнил, система поддержания жизни его скафандра была введена в автоматический режим. Возможно, цепи управления повреждены температурным воздействием? Но ведь что-то привело его в чувство!

— Какие… сочетания сенсоров… ты пробовала… активировать?.. — Он едва шевелил пересохшими, растрескавшимися губами, и потому с них слетал лишь прерывистый шепот.

— Я перевела переключатель автоматического режима в позицию «ручное управление». Затем использовала сенсорные кнопки верхнего ряда.

«Так… Значит, на внешнюю команду отреагировал лишь подвижный реанимационный модуль». — Мысленные усилия давались Антону с таким же трудом, как слова. Это прикосновения модуля и инъекции стали первыми ощущениями возвращающейся жизни. Крошечный аппарат передвигался под гермокостюмом, а сейчас, исчерпав свой ресурс, попросту отключился.

— Сенсор… с красной индикацией… в нижнем ряду… — едва слышно произнес Антон. Собрав все силы, он продолжил, стараясь говорить четко и связно:

— Не пугайся, после активации подсистемы я могу снова потерять сознание. Ты должна соединить наши скафандры гибким шлангом, он в клапане на твоем предплечье. Там же кабель прямого обмена данными. Подключается к шейным кольцам гермошлемов. Соединишься — ложись рядом и не шевелись. Твоя система жизнеобеспечения сама произведет нужные операции.

Эллис кивнула и, отпустив его голову, встала.

Антон чувствовал, что опять проваливается в плотные объятия возрастающей боли, и неосознанно сопротивлялся ей, не желая терять ни одной секунды новой, внезапно обретенной жизни.

Боль стала нестерпимой. Антон воспринимал реальность как нечто далекое, подернутое густым кровавым туманом. Наконец он почувствовал короткий укол инъектора, напрягся от непроизвольного, конвульсивного сокращения мышц — введенный препарат действовал стремительно, он гасил сознание, одновременно освобождая все скрытые резервы организма для борьбы с травмами.

Тело Антона выгнулось, он застонал, чувствуя, как меркнет невыносимая боль, а сознание вновь проваливается в бездну небытия.

На этот раз его возвращение в мир было резким и почти безболезненным. Антон открыл глаза и с наслаждением сел, почувствовав, как натянулись соединявшие его и Эллис гибкие шланги. Она повернула голову и встревоженно спросила:

— Все?!

— Да, — сипло произнес Антон, осторожно отсоединяя свой скафандр от системы жизнеобеспечения Эллис, затем встал, протянув ей руку. Боль уже окончательно покинула тело, под гермошлемом, отзываясь на движение, натянулась еще не набравшая полной эластичности регенерированная кожа.

Эллис легко поднялась на ноги, и он прижал ее к себе.

Они были одни, во всеобъемлющем мраке пространства, и лишь рассеянный свет от ее фонаря скупо освещал их лица. Мужчина двадцать восьмого века и женщина двадцать первого, они были сейчас друг для друга единственной желанной и возможной реальностью. Антон молчал, он медленно тонул в ее взгляде, чувствуя даже сквозь материал скафандров, как дрожит Эллис. Он не знал, выберутся ли они когда-нибудь из недр инопланетной конструкции, но в эти мгновения безвыходность ситуации отступила на второй план, покоряясь древнему человеческому чувству. Антон не шевелился. В эпицентре страшных событий он внезапно обрел новый смысл жизни, понял, как много человеческого отнимали у него холодные безучастные звезды…

— Зачем ты ушел? — тихо спросила Эллис.

— У меня не было выхода, — ответил Антон. — Я хотел спасти тебя, думал, что сумел понять смысл происходящего. — Он горько усмехнулся собственным мыслям. — Но, как видишь, ошибся…

— Неужели ты думал, что я приму жизнь, обретенную ценой твоей смерти?

— Я не исключал фатального исхода, но не собирался умирать.

— Не понимаю… — Она слегка отстранилась, чтобы лучше видеть его лицо.

Секунда тишины…

— Я и сам теперь ничего не понимаю… — признался он. — Поведение силы, управляющей Н-объектами и этой конструкцией, выглядело нелогичным. Они атаковали «Арго», но не уничтожили десантный корабль. Я вспомнил твои слова, сопоставил все известные факты и понял — мы не заметили очевидного. Мы искали проявление разума, а в поведении Н-объектов отсутствует именно разумное начало. Они лишь исполнители, холодные и безучастные ко всему, что происходит вокруг.

Эллис вздрогнула.

— Почему ты не сказал об этом в своем послании?

— Я уже не доверял себе. Цепь моих ошибок, моя самонадеянность погубила «Арго», — мрачно признал Антон. — Вывод относительно Н-объектов и их базы мог оказаться таким же ошибочным. Я не имел права навязывать его тебе и тем, кто придет следом. Существовал лишь один способ проверки — десант. Если бы я оказался прав, то обитатели станции не причинили бы мне вреда, просто проигнорировали бы мое появление на борту, как прошли мимо «Антея», не замечали наших АРК, не реагировали на попытки наладить контакт.

— Не слишком ли просто?

— Но тем не менее это было единственным логичным объяснением всего происходящего. Кто-то создал идеальный комплекс исполнителей, взвалив на свои плечи бремя принятия ВСЕХ решений. Затем эта загадочная сила исчезла либо перестала функционировать, оставив группы исполнителей в виде Н-объектов, систем орбитальной базы, различных населяющих ее механизмов. Я предположил, что управляющим центром когда-то был тот загадочный сферический корабль…

— Мы находимся в нем, — напомнила Эллис.

— Теперь это уже не имеет значения, — ответил Антон. — Я ошибся.

— В чем?

— Они напали.

— Сразу?

— Нет. Поначалу все шло, как я и предполагал. Сопротивления не было. Единственный робот, которого я встретил, проникнув на борт станции, не проявил агрессии. Он вообще смотрел на меня, как на пустое место. Проблемы начались спустя пять часов, уже на подступах к внутреннему космодрому.

Эллис побледнела.

— Все изменилось внезапно, — продолжил Антон. — На моем пути появились механизмы нового типа. К тому моменту я уже добыл схему помещений сектора и дешифровал несложный язык их общения. Попытка вступить в переговоры ни к чему не привела. Они напали, и мне пришлось защищаться. Затем вдруг произошел непонятный сбой питания, а спустя несколько минут я столкнулся со множеством роботов, которые четко идентифицировали меня, как источник угрозы.

— Сбой питания? — У Эллис все похолодело внутри, сразу же вспомнился роковой разряд энергии, ударивший в потолок зала, нарушивший энергоснабжение. — Антон, сколько прошло времени между первым нападением на тебя и сбоем питания?

— Несколько минут, не больше, — ответил он, не понимая причины ее внезапного волнения.

— И сразу же появились более опытные, агрессивно настроенные механизмы?

— Да.

— Это я… — мучительно призналась Эллис. — Я пробудила их!

— Ты? — удивленно переспросил Антон, хотя ее признание многое объясняло.

Эллис отступила на шаг.

— Антон, я приговорила тебя своими действиями!.. Я думала, что ты решил уничтожить базу, найти способ разрушить ее изнутри, отомстить за ребят, за «Арго»!.. Я не могла, не хотела жить без тебя!.. Я ворвалась на станцию в сопровождении БКМ, уничтожая все на своем пути…

— Ты взяла с собой боевой механизм?!

— Да, десантный робот, с корабля. Он защищал меня. Мы проникли на борт, взломав обшивку. Я уничтожила какой-то безвредный погрузочный механизм, а в следующем зале на нас напало несколько десятков роботов. БКМ уничтожил их. Во время схватки и была повреждена система энергоснабжения, — упавшим голосом произнесла она. — Если бы я не ворвалась на станцию, ты бы дошел! Мое нападение пробудило механизмы, которые преградили тебе путь!..

— Эллис, успокойся. — Он обнял ее.

— Ты должен меня ненавидеть! — Эллис попыталась вырваться. — Я не смогла, как ты… прийти сюда не ради мести и разрушения!

Он не отпустил ее, лишь крепче прижал к себе.

— Все уже позади.

Она подняла взгляд.

— Для нас с тобой все потеряно. Мы обречены. А именно теперь так хочется жить…

Антон не ответил, и она осторожно освободилась из его объятий, мучительно переживая свое состояние.

— Наши энергоблоки практически разряжены. Инопланетные кибермеханизмы стерегут все выходы. Они почему-то не решаются подняться на борт этого корабля, но…

— Но теперь у нас снова есть надежда…

— На что?

— На помощь разумной силы, построившей станцию, — ответил Антон, включая фонарь гермошлема. Его свет разогнал мрак, осветив небольшое шестиугольное помещение. — Ты только что доказала, что я не ошибался. Значит, не все потеряно. — Он взглянул на датчики, расположенные внутри гермошлема. — Энергии достаточно для работы сканеров. Давай изучим доступные отсеки.