Грань реальности - Ливадный Андрей Львович

Покинув биореконструкционный отсек, он вернулся в десантное отделение в поисках Даны и увидел, что она спит, свернувшись калачиком в одном из противоперегрузочных кресел.

…Утомленная долгим восхождением, она проспала еще много часов, избавив себя от напряженного ожидания и невольного созерцания неприглядной процедуры формирования человеческих органов, которые медленно росли внутри камеры, омываемые ленивым течением физиологического раствора.

Крис же, наоборот, пристально следил за процессом, наблюдая сквозь прозрачный колпак за медленным ростом воссоздаваемого заново тела. Его нисколько не смущало это таинство, он заботился лишь о том, чтобы машина получала верные команды и не дала никаких сбоев.

Когда внутри камеры биологической реконструкции сформировался лишенный рук, ног и головы обрубок, он перезапустил машину, представив ей готовый фрагмент как… тело рядового Раули, жестоко пострадавшего при орбитальной бомбежке.

Впрочем, машине было все равно. Она восприняла поступившие данные и приступила к немедленному действию. Были включены все функции реанимации и насильственного поддержания жизни, заработали программы регенерации конечностей, и лишь программный модуль, ответственный за восстановление частей головного мозга, внезапно выдал сигнал сбоя. Машина могла сформировать мозг, черепную коробку, мышцы лица и кожные покровы, но требовала источник информации о биохимическом составе и электрическом потенциале всех клеток головного мозга Раули.

Это было справедливое требование – ведь сумма состояний каждой нервной клетки серого вещества в определенный момент времени и есть кодировка неповторимой личности человека.

Боевые шлемы, чьи мини-компьютеры всегда находились в прямом нейросенсорном контакте с разумом бойца, обязательно хранили подобную информацию, но свой шлем Крис утратил еще во время боя на Омикроне, да ему и не нужны были память и эмоциональное состояние двадцатидвухлетнего парня, только вступившего на тропу войны против всего человечества, а как оказалось на поверку – против самого себя.

Вернувшись в десантный отсек, он разбудил Дану.

Просыпаясь, она вздрогнула всем телом, отпрянула от Криса, и еще несколько секунд ее взгляд оставался мутным, неосознанным, пока девушка вдруг не вспомнила, где она находится…

– Крис… Ты напугал меня…

– Извини, – хрипло ответил ей динамик. – Мне опять нужна твоя помощь.

– Что-то случилось? – Дана наконец села, выпрямившись в кресле.

– Да. Наступил критический момент.

– Что я должна делать?

– Пойдем со мной, я объясню на месте. – Крис даже не поинтересовался, голодна она или нет, сейчас для него не имело значения ничто, кроме предстоящей операции, собственной смерти и… возможного воскрешения.

В отсеке биореконструкции с одного из терминалов, плотно обступивших работающую камеру, были сняты защитные кожухи, обнажая сложную архитектуру электронной начинки. На панели управления по-прежнему рдели предупреждающие огни.

Следуя за дройдом, Дана невольно посмотрела сквозь колпак камеры. Взглянув на ее содержимое, она опять вздрогнула: там, без всяких сомнений, лежал он – Кристофер Раули, сильно помолодевший, даже относительно того образа, который она хранила в своем сердце после посещения виртуальной Вселенной, находившийся за электронным окном.

– Это… ты?..

Дройд развернулся к ней. Лишенный головы, он мог видеть ее только посредством расположенных в передней части корпуса инфракрасных датчиков. В данном состоянии ему было проще общаться с машинами, чем с живым существом.

– Нет, это не я, – ответил он. – Под колпаком лежит оболочка, тело, лишенное памяти, разума и воли. Видишь эти сигналы красного цвета? – Он, не оборачиваясь, указал обрубком правой руки в нужном направлении. – Они требуют ввода данных с устройства, которого у меня нет.

– И что ты собираешься сделать?

– У меня есть аналог. – Андроид без предупреждения нажал на определенные точки своей грудной клетки, и передний кожух соскочил с фиксаторов, обнажая внутреннее строение человекоподобного робота.

Дана содрогнулась, но продолжала смотреть на него.

– Запоминай, – коротко приказал он. – Ты должна будешь вытаскивать вот эти кристаллодиски – он указал на их расположение – и последовательно вставлять в считывающее гнездо терминала.

– А что за информация заключена на них?

– На этих дисках – запись моей личности. Я обстоятельно готовился к собственной смерти и переходу в Логр, – сознался Крис. – Меня беспокоил вопрос, каким образом древний мини-компьютер сможет прочитать мою память и записать личность? Поэтому, прежде чем вставить Логр в свой домашний терминал, я установил на компьютере сканирующую оболочку, которая должна была распознать процесс преобразования записи состояния моих нейронов в информационные массивы Логра. Для тебя это звучит сложно, понимаю, но позволь мне высказаться, потому что я не уверен в благополучном исходе затеянной мной операции… Так вот, после перезаписи личности на кристалл я прожил еще несколько дней и имел время просмотреть, что же обнаружила программа-сканер. Там был код, шифр для преобразования данных, очень сложный для восприятия и понимания, но я видел всю его последовательность и невольно запомнил. Сейчас мне не составило труда извлечь из долгосрочной памяти эту отслеженную сканером программу… Я ввел ее в систему машины, – Крис указал на терминал со снятыми кожухами. – Теперь, получая от тебя кристаллодиски с информацией, этот компьютер произведет обратный процесс – он инсталлирует мою сегодняшнюю память в мозг сформированного тела, преобразуя под управлением программы дешифратора каждый байт в определенное химическое состояние и электрический заряд нервной клетки.

Дана выслушала его терпеливо и внешне спокойно, хотя в душе девушки уже сформировалось свое понимание процесса.

Опустив непонятные термины, она догадалась, что, вынимая кристаллодиски из корпуса дройда, она будет медленно убивать искалеченную машину.

– Если все пройдет удачно, то колпак камеры автоматически откроется спустя некоторое время, – пояснил Крис.

– А если нет? – В голосе Даны прозвучала дрожь.

– Тогда будет включена программа уничтожения. Боец, то есть я, будет признан неудачно реанимированным, и его жизненные функции согласно инструкции оборваны. Тело растворится в специальном сосуде, – спокойно и обстоятельно ответил андроид.

– То есть ты умрешь окончательно?

– Да.

– А если я вставлю кристаллодиски обратно?

Крис на секунду задумался, а затем ответил:

– Дана, увечный человекоподобный агрегат не нужен ни тебе, ни мне. Если ничего не получится – выкинь их в пропасть.

Девушка не ответила.

Она стояла, глядя на обнаженные электронные внутренности двух машин и злобный красный сигнал, который продолжал моргать на контрольной панели.

Сколько еще испытаний предстоит вынести ей? Она не решалась протянуть руку и вытащить первый диск.

– Ну? Давай же… – подстегнул ее хриплый голос, вырвавшийся из динамика аудиосистемы.

Дрожащая рука Даны протянулась вперед, вытащила первый кристаллодиск и вставила его в приемное гнездо терминала.

Дройд, испустив затухающий звук остановившихся сервомоторов, опустился на пол отсека и застыл мертвой, развороченной грудой металла.

Ей казалось, что сердце сейчас пробьет грудную клетку, – так сильно и глухо стучало оно в эти бесконечные секунды ожидания.

Злобный огонь на панели управления горел еще примерно минуту, потом он моргнул и погас.

Внутри сложного компьютерного комплекса что-то заработало, раздались щелчки, с тихим воем раскрутился невидимый глазу носитель информации, и…

Дана бессильно села на пол, рядом с неподвижным корпусом дройда.

В этот миг ей почему-то хотелось плакать.

Гефест.

Район аварийной посадки десантно-штурмового модуля.

Некоторое время спустя…

Скупая на ласку природа Гефеста подарила этим утром один из редких солнечных рассветов, который в высокогорье ощущался особенно остро. Теплый, пригодный для дыхания воздух поднимался со дна котловины перистыми пластами тумана, неторопливо таявшими под лучами восходящей звезды. Белое эфемерное кружево медленно плыло вверх, поднимаясь из ущелья, оседая капельками влаги на серых камнях и потемневшей броне десантно-штурмового модуля. Оно было зябким и ласковым одновременно, воздух стыл кристальной свежестью, а белое покрывало, скрывшее под собой изуродованное дно котловины, казалось с высоты мягким и пушистым…