Сон разума - Ливадный Андрей Львович

На деревьях уже появилась первая зелень, и клейкая нежная листва, распускающаяся из набухших почек, обещала надежно скрыть путников от посторонних глаз.

Лана, которая хорошо знала прилегающую к святилищу местность, уверенно повела Андрея и Ромеля по известным ей тропам, где им не грозило внезапное обнаружение с воздуха.

Чем ниже они спускались, тем теплее становилось вокруг, зелень, казалось, набирала силу и цвет с каждым пройденным километром пути, кое-где уже виднелись ранние весенние цветы, распустившиеся сразу, как только сошел снег.

Во время очередного привала, когда отряд остановился под сенью деревьев, окружающих небольшое лесное озерко, Кречетов, положив на землю автомат и обернувшись, чтобы помочь Лане снять тяжелый рюкзак, заметил:

– Тут много растительности, которую я знаю.

Ланита села, вытянув уставшие ноги, и снизу вверх посмотрела на Андрея.

– Это имеет какое-то особое значение? – спросила она.

Кречетов огляделся по сторонам.

– Думаю, да, – ответил он. – За полтора века флора Земли, завезенная на борту колониальных транспортов, не могла распространиться по таким огромным площадям. К тому же этот лес не похож на искусственные насаждения, – добавил он, глядя на дремучие заросли хвойных и лиственных деревьев, плотно окружавшие озерко.

– Почему ты решил, что эти деревья с Земли? – Лана тоже огляделась вокруг, но ее взгляд, привычный к природе Первого Мира, не мог подметить тех особенностей, что бросались в глаза ее спутнику.

– Не все, но многие, – уточнил Андрей, присаживаясь рядом с ней на мшистый валун, выступающий из-под узкой полоски прибрежного песка. – Моя родная планета тоже была заселена колонистами, – объяснил он, – и на Элио встречаются многие из растущих тут кустарников и деревьев. Ну а исходный посевной материал, которым комплектовались хранилища космических кораблей, естественно, имел земное происхождение… – Он на минуту умолк, продолжая внимательно изучать окрестности, а затем признался, мысленно сопоставляя накопившуюся информацию: – Мне не дает покоя та запись на логрианских кристаллах. – Андрей сорвал травинку и машинально надкусил ее. – Я думаю, мы упускаем важный момент в ее осмыслении.

– Послушай, разве не за этим мы отправились в путь? – спросила Лана. – Я согласилась с тобой, так наберись терпения и ты. Если нам удастся освободить моих Учителей, думаю, они ответят на все вопросы.

– А знают ли они ответ? – неожиданно спросил Андрей.

Ланита удивленно посмотрела на него. Он взял ее за руку и сказал, глядя в глаза:

– Милая, нам было необходимо отключиться от глобальных проблем, просто ради того, чтобы выжить, перенести эту зимовку, но теперь то время прошло, верно?

– Да… – согласилась она, потому что знала – их обоюдное молчание, отказ от обсуждения многих тем был лишь временным пактом, но все равно, добывая пищу, заготавливая дрова, собирая снег, чтобы растопить его для получения воды, согревая друг друга в постели, каждый из них невольно продолжал мысленно возвращаться к событиям осени, искать ответ на поставленные жизнью вопросы. – И что ты думаешь по этому поводу? – спросила она, не отнимая руки от теплой ладони Андрея.

– Скажи, сколько еще на территории Первого Мира святилищ, подобных тому, расположенному на плоскогорье?

Лана задумалась, потом пожала плечами.

– Я могу припомнить десяток Мест Силы, но, вероятно, их намного больше.

– А что такое Место Силы? – Он сделал ударение на двух последних словах.

– Круг древних камней, обычно отмечающий место, где энергетика обладает особыми свойствами, открывающими доступ в бесконечность… – ответила Ланита, явно повторяя формулировку, часто слышанную ею из чьих-то уст.

– То есть мегалиты лишь отмечают конкретное место, сами не являясь источником энергии? – уточнил Андрей.

– Наверное, так… Я не думала над этим, – созналась Лана, для которой святилища, разбросанные по территориям Первого Мира, не являлись чем-то из ряда вон выходящим.

Андрей встал, подошел к кромке воды и посмотрел на свое отражение.

– Помнишь, что я рассказывал тебе про гиперсферу и вертикальные линии напряжения? – не оборачиваясь, спросил Андрей.

– Да, – раздался за спиной ее ответ.

– Так вот, я думаю, что через каждый круг камней проходит одна из вертикалей. Святилищ на территории Первого Мира должно быть ровно столько, сколько разумных рас нашей Галактики сумели в своем развитии постичь суть аномалии и хотя бы раз скользнуть по вертикали от собственной планеты к центру всего сущего, то есть сюда, в пространство десятого энергоуровня. Вспомни последнюю фразу несчастного Майстера: «Кто бы ты ни был, слушающий меня, – беги, ибо демонов множество, они многолики и свирепы, а искусившие меня – самые слабые и трусливые из них…» – на память процитировал он.

– Я не встречала чуждых рас, – выслушав его, ответила Лана. – По крайней мере, не в этой жизни… – с грустью добавила она.

Андрей вернулся к ней и опять сел рядом.

– Ты часто думаешь об этом?

– Да, – созналась она. – Порой мне кажется, что все это выдумка, но потом приходит миг, и я начинаю вспоминать образы, события – они такие четкие и ясные, что невозможно воспринимать их как свою фантазию.

В кустарнике мелькнул и тут же пропал призрачный силуэт Ромеля. Верная сущность, – подумал Андрей, глядя, как едва заметно затрепетали ветви одного из раскидистых кустов – это Ромель встряхивал древовидное растение, собирая с него плохо различимые в дневном свете капли энергетической ауры.

Вскоре он уже не сможет так вольготно передвигаться. Придется надеть тяжкую для призрачной сущности одежду и уподобиться нам…

Мысли Андрея вернулись от Ромеля к Ланите, и он спросил, возобновляя прерванный разговор:

– Ты можешь объяснить, почему в древний Круг и в Круг сегодняшний входили девять членов? Это просто традиция или число участников несет в себе практический смысл?

Она задумалась, перебирая свои воспоминания, потом вдруг привстала, взяла палочку и, ни слова не говоря, принялась чертить знаки на влажной полоске прибрежного песка, при этом черты Ланы внезапно омрачила тень, которая сразу перешла в выражение предельной сосредоточенности, словно ее разум в этот миг отрешился от реальности физического мира…

Символы, которые выходили из-под ее руки, были знакомы Андрею. В силу образа жизни, который он вел на Элио, и сформированного склада мышления он не мог покривить душой, сказав, что относился к ним серьезно, – для него две начерченные Ланой разновеликие звезды, круг и математический знак бесконечности являлись, с одной стороны, простыми геометрическим фигурами, а с другой – неизменной атрибутикой голографических фильмов определенного сорта, которые он если и видел, то мельком, считая данный вид кинопродукции вздором…

Никогда не говори «никогда»… – невольно подумалось ему, в то время как Ланита закончила рисунок и теперь напряженно смотрела на собственное произведение.

– Первым, элементарным концентратором силы является звезда, – наконец, нарушив молчание, пояснила она. – Для ее работы нужны пять существ. Далее, по возрастающей, – шесть и девять, – она поочередно указала на гексаграмму и круг.

Андрей неотрывно смотрел на криво начерченную пентаграмму, поражаясь той гамме мыслей и чувств, что вдруг возникла, заставив в один миг пересмотреть множество знакомых с детства понятий…

Неужели нужно было потонуть в неизведанных пучинах аномалии космоса, пройти через тяжкие испытания, чтобы его разум сопоставил две очевидные, известные любому технически грамотному человеку схемы?

Сколько раз он видел этот затасканный в веках символ, осмеянный одними и почитаемый другими, но разве могло прийти ему на ум, что настанет день – и он увидит в простой пятиконечной звезде ясный практический смысл, четко описанный известными ему математическими уравнениями?!

– Лана, объясни мне смысл первых двух построений… – чувствуя, что стоит на пороге потрясающего личного открытия, попросил он.

Ланита покорно закрыла глаза.

Некоторое время она сидела, углубившись в пучину своих мыслей, ассоциаций и образов, по большинству связанных с неразгаданным прошлым и потому мучительно, с трудом выходящих из глубин подсознания.

Наконец она заговорила, не открывая глаз, чуть хрипловатым голосом, словно медиум, работу которого однажды наблюдал Андрей во время одного из шоу на Омикроне:

– Пентаграмма собирает энергию, необходимую для отсыла существа в бесконечность… – глухо произнесла она. – Гексаграмма… – ее рука безошибочно указала на шестиконечную звезду, хотя глаза Ланы оставались по-прежнему закрыты, – предназначена для вызова существ или предметов из иного пространства бесконечности… Круг, как и символ непрерывности, служит для накопления энергии в особых случаях…