Сон разума - Ливадный Андрей Львович

– Пентаграмма собирает энергию, необходимую для отсыла существа в бесконечность… – глухо произнесла она. – Гексаграмма… – ее рука безошибочно указала на шестиконечную звезду, хотя глаза Ланы оставались по-прежнему закрыты, – предназначена для вызова существ или предметов из иного пространства бесконечности… Круг, как и символ непрерывности, служит для накопления энергии в особых случаях…

Она умолкла так же внезапно, как и заговорила. Некоторое время Ланита сидела, по-прежнему закрыв глаза, потом ее веки дрогнули, и она посмотрела на Андрея. В ее расширенных зрачках медленно таяло запредельное напряжение, они сужались, и одновременно в выражении глаз Ланы все явственнее проступал упрек.

– Никогда больше не делай так!.. – с неожиданной необъяснимой яростью выдохнула она.

– Извини. – Андрей понял, в чем она его упрекнула, но внезапное озарение стоило тех нервных усилий, которые пришлось приложить Лане, чтобы вырвать из своего подсознания необходимую информацию.

– Ты использовал меня, как… – Она вдруг умолкла, не сумев подобрать адекватного слова.

Андрей сел рядом с ней на песок и обнял Лану за плечи.

– Я не использовал тебя, – произнес он. – Но, боюсь, тебя использовали другие люди, – добавил он, кивнув в сторону рисунков. – Твои Учителя объясняли тебе значение этих фигур?

– Нет, – с трудом приходя в себя, ответила Ланита.

– Значит, информация была скрыта в твоем подсознании? – предположил Андрей.

– Это память… Память той женщины, – глухо произнесла она.

– Я это понял. Остается лишь выяснить – откуда она в тебе?

– Не знаю… – Лана нервно, порывисто встала, отойдя к кромке воды, а Андрей остался сидеть, напряженно глядя на незамысловатые рисунки.

Жизнь часто преподносит нам уроки, и Кречетов только что получил один из них – столь очевидный, что его трудно было бы не воспринять…

Во что сейчас превращены в нашем мире ничтожные обрывки древних знаний, чудом уцелевшие под прессом техногенной успешно развивающейся цивилизации? – с горькой самоиронией думал Андрей, вспоминая массу дешевой видеопродукции, различные встречавшиеся на его боевом и жизненном пути религиозные секты… да тот же балаган шоу-ярмарки Омикрона-6, где тучная женщина вещала глухим потусторонним голосом, сидя в центре начерченной на полу пятиконечной звезды…

Он провел целые месяцы в невольных мучительных размышлениях; мысленно он уже начал постигать изначальную суть возникновения Первого Мира, сопоставив запись с полученного по пневмопочте логрианского кристалла с той информацией, которую ему удалось собрать тут, но цепь его рассуждений каждый раз обрывалась в одном и том же месте. Он не представлял, как при отсутствии элементарных технических средств могла осуществляться внепространственная связь затерянной в глубинах аномалии планеты с иными мирами…

…А ведь настоящим первоисточником доступных, но непонятых знаний являлась история Земли, которая до сих пор молчаливо и верно хранит их. Не смогли приумножить или хотя бы правильно истолковать эти знания поколения докосмической эры, а потом, когда взрывообразное движение через аномалию космоса расселило человечество по территории сотен иных миров, о них просто забыли, – новая реальность рождала новые мифы, а древнейшая история прародины человечества осталась пылиться на полках…

И вот сейчас, сидя на берегу небольшого лесного озерка, Андрей Кречетов, убежденный сторонник технического прогресса, не веривший до определенной поры ни во что, кроме выводов собственного рассудка, с очевидной, болезненной ясностью понимал: каждая религия древней Земли, каждое верование, предание, легенда несли в себе крупицу истинных событий, – их смысл был потерян под позднейшими наслоениями домыслов, и каждое новое поколение, не обладая необходимыми знаниями, вносило свою лепту в данный процесс, окончательно превращая отзвук реальных фактов в сказки, слепые верования или сомнительные оккультные науки…

…Лана, окончательно придя в себя, обернулась.

Андрей сидел, сосредоточенно глядя на ее рисунки, а его рука той же самой палочкой чертила на влажном песке какие-то схемы.

Забыв про внезапно накатившее бессилие и иррациональную обиду, она вернулась к нему, посмотрев на схематичные изображения.

– Что это? – спросила она, разглядывая пять заштрихованных квадратов, соединенных между собой двойными линиями, копирующими начерченную ее рукой пентаграмму.

– Схема стандартного генератора низкочастотного поля, – ответил Андрей. – Это устройство предназначено для обратного перехода космического корабля из пространства аномалии в трехмерный континуум. – Его рука опять принялась чертить подобные квадраты, но уже под гексаграммой: два треугольника, наложенные друг на друга, образовали копию шестиугольной звезды, только все линии опять оказались двойными, а в каждой вершине присутствовал заштрихованный условный знак. – Это генератор высокой частоты, – пояснил он, – двухконтурный пробойник метрики, современное компактное устройство, генерирующее импульсы, которые по своей мощности превышают энергетический порог, свойственный нормальному космосу. В результате разряда возникает воронка гиперпространственного перехода, и космический корабль затягивает сквозь нее в пространство энергетической вселенной, которую ты называешь бесконечностью, я – гиперсферой, а наши с тобой предки, жившие на Земле, именовали термином «астрал»…

Лана, для которой большинство технических терминов было лишено практического смысла, с трудом поняла суть сказанного. Она посмотрела на Андрея точно так же, как он смотрел на нее, когда Ланита объясняла ему принципы формирования энергетических сущностей.

Да, они олицетворяли собой две половины единого знания, но им было неимоверно трудно соединиться, чтобы наконец обрести истину…

В этом мире, где остовы рухнувших с небес космических кораблей соседствовали с артефактами миллионолетней давности и энергетическими сущностями, такой синтез знаний был единственно возможен…

Истина…

У Андрея от этого слова вдоль позвоночника кралась медленная щекотливая дрожь.

– Ты понимаешь, что это значит?

Лана долго смотрела на него, а потом ответила:

– Догадываюсь…

– Тебе знаком термин «астрал». – Андрей произнес последнее слово с шипящим звуком, и Ланита вздрогнула.

– Логрианский язык?

– Да. Звучит немного странно, но, несомненно, это их понятие, обозначающее «бесконечность». Насколько я знаю, логриане были первыми разумными существами иной расы, кто посещал Землю около трех миллионов лет назад.

– Они оставили людям знания о бесконечности?

– Да. Но наши первобытные предки не смогли осмысленно удержать их, и конкретные практические сведения постепенно исказились, превратившись в мифы, или стали основами религий, а реальные приспособления приобрели статус мест культового поклонения дохристианской эпохи…

– А Первый Мир? Он существовал в то время? Как логриане могли открыть и заселить его, если не обладали свободой перемещения через аномалию? – спросила Лана, разом высказав внезапно возникшие у нее вопросы. – Ты же сам рассказывал мне, что древние расы не смогли изобрести гипердрайв и оттого пользовались только стационарными устройствами, связывающими конкретные планеты… – напомнила она.

– В этом и кроется разгадка, – ответил Андрей. – Логриане не открыли Первый Мир, а создали его.

– Как?! – потрясенно спросила она.

– Думаю, при определенных условиях в гиперсферу можно отправить объект любой массы, – ответил Андрей. – Нужны лишь соответствующие энергетические мощности.

– Не могу себе представить… – сокрушенно покачала головой Ланита.

– Зато я могу, – произнес он, расстегнув ворот и снимая со своей шеи цепь логрианских кристаллов, которые он привык носить таким образом в течение долгой и трудной зимы. – У меня есть еще один, – признался Андрей, когда освобожденная нить привычно изогнулась в воздухе, приняв форму замысловатой фигуры.

– Еще один Логр?! – Она не сумела скрыть своего удивления и замешательства.

– Да. Я получил его по пневмопочте утром того дня, когда начались события на Элио, – сохраняя видимое спокойствие, ответил Андрей.

– Почему ты не говорил мне о нем? – нахмурилась Лана.

– Он содержит фрагмент древней видеозаписи, которую поначалу не было возможности воспроизвести. А потом, в период зимовки, я вспоминал про него, но не хотел тревожить тебя своими домыслами. Понимаешь, я только сейчас, после твоих пояснений до конца понял суть записанных на нем событий, – признался он, расстегивая наплечную кобуру, оставшуюся от бесполезной в местных условиях «гюрзы». Само оружие покоилось на дне десантного рюкзака, а удобную кобуру Андрей давно приспособил для ношения мелких предметов первой необходимости.