Регулюм - Головачев Василий

НИЧТО НЕ ПОВТОРИТСЯ

На него, прищурясь, засунув руки в карманы обыкновенного светлого плаща, смотрел Дервиш, отец Дианы. Путешественник и исследователь.

– Здравствуй, невыключенный. Вот мы и встретились. Не рад?

– Здравствуйте, – невнятно пробормотал Стас, оглянулся на замершую на экране картину. – Это ваших рук дело?

– Я всего лишь удлинил одну секунду для нашей встречи. На мой взгляд, нам стоит побеседовать.

– О чем?

– О тебе, о твоем задании.

– О каком таком… задании?

– Ты был назначен главным исполнителем сложного тренда для коррекции Регулюма, но не прошел испытательный тест.

– Кем назначен? – Стас ошеломленно заглянул в глаза гостя. – Почему не прошел?

Дервиш усмехнулся.

– СТАБС изжил себя. Система Равновесия в вашем Регулюме (Стас отметил про себя эту обмолвку: в вашем…) должна быть иной. Но для этого не обязательно уничтожать стратегал.

– Мы думали…

– Я знаю, что вы думали. Моя дочь очень решительная молодая особа, но иногда допускает просчеты, ее надо вовремя останавливать.

– Идея уничтожения стратегала принадлежала не ей.

– Я знаю, кому принадлежала идея. Дело в том, что, уничтожив матричный геном Регулюма, вы лишаете его детерминированности. Иными словами – отбираете возможность коррекции, бросаете в непредсказуемое пространство энтропийного скатывания и событийной неопределенности. Уже нельзя будет вернуться в прошлое и откорректировать реальность таким образом, чтобы избежать всеобщей гибели в ядерной или иной войне. Ничто уже не повторится.

Стас помолчал.

– Должны быть другие способы избежать этого…

– Вера, надежда, любовь… Но люди их, к сожалению, не нашли. Поэтому стратегал и начал свертку Регулюма.

– Значит, мы решили правильно? Уничтожив стратегал, мы даем шанс цивилизации выжить.

Дервиш покачал головой.

– Процесс зашел слишком далеко и к середине нашего века закончится. Человечество прекратит существование, Регулюм выродится в сверхплотный односторонний объект, в «струну», каких во Вселенной великое множество.

– Значит, мы… обречены? И ничего нельзя сделать? А если уничтожить не стратегал, а хроногенератор? Чтобы Равновесие не вмешивалось в прошлое…

– Хроногенератор – это не устройство, не машина, не система, это – закон! В соответствии с ним был задуман ваш мир – Регулюм, в соответствии с ним работает геном Регулюма – стратегал, в соответствии с ним появилась жизнь в Солнечной системе. Его нельзя уничтожить, его можно только изменить.

– Как?!

Дервиш прошелся по залу, совсем не подскакивая при каждом шаге, словно сила тяжести под ним была нормальной, сел в кресло, которое занимала Диана, посмотрел на Станислава снизу вверх.

– Садись, у нас еще есть время. Дело в том, что на свой вопрос ты должен был ответить сам. В соответствии с заданием ты и должен был изменить закон хроноинверсии. Тебе были даны знания и опыт инбы, эйконал его обережника, Знания Бездн, наконец, которые содержат все ответы на все вопросы, в том числе и как спасти Регулюм от распада. Или, скажем, любого человека в Регулюме. Дарью Страшко, к примеру. Но ты не пошел дальше того, чтобы заиметь волевую власть над физикой мира. Ведь так? Помнишь дорогу в никуда, где мы встретились впервые? Пройди ты по ней до конца, мы бы сейчас не оказались здесь в драматичной ситуации. Но ты не рискнул идти дальше, испугавшись дракона, стерегущего дорогу к истинным Знаниям Бездн. А ведь дракон тот был – твой собственный страх, и ничего более.

Стас открыл рот, чтобы возразить, и закрыл. Слов не было. Дервиш был прав.

Отец Дианы снова усмехнулся, снисходительно и терпеливо, но без насмешки.

– ИЗАР правильно оценил тебя, докладывая Генсеку Метакона о ситуации в Регулюме. Ты им не опасен.

Наступило молчание. Залившийся краской, вспотевший Стас отвернулся, пытаясь найти нужные оправдания, и не находил. Наконец пробормотал через силу:

– Значит, все было рассчитано заранее? Моя встреча с инбой… с Дианой… работа на Равновесие… может быть, и эта наша встреча запрограммирована?

– Тебе дали шанс реализовать свои творческие возможности, парень, а они у тебя имеются, но ты им не воспользовался. Во всяком случае, до конца. Твоя идея передать свои знания другому человеку – идея труса. Разве не так?

Стас вскинул голову, как от пощечины, облизнул пересохшие губы, но не ответил. На глаза вдруг набежали слезы.

– Я сделал все… что мог…

– Не все, Слава, не все. Ты мог спасти ту Дарью, первую, но не хватило упрямства, ты мог не подставлять Вадима Борича, человека сильного, смелого, но не обладающего способностями абсолютника, и все же увлек за собой, ты мог не слушать мою дочь, слишком активную и агрессивную, но предпочел подчиняться, чтобы не брать на себя ответственность, а когда взял – как в случае с этой древней межзвездной развалиной – сделал ошибку. У тебя открывалось много иных возможностей поучиться и стать вровень с теми, кто знает – когда и во что вмешиваться, но ты их упустил.

Стас проглотил ком в горле, его душили слезы, но он ничего не мог с собой поделать. Потому что, несмотря на обиду, понимал всю злую суть и правду того, что ему говорили.

– Вы не имели права… без моего согласия… делать из меня агента… какой-то там «божественной администрации»…

– Вот тут ты прав, каюсь. Но ведь и мы – существа конечные и способные ошибаться. Один лишь Создатель не ошибается.

– Даша… тоже предусмотрена вашим планом?

– Достаточно того, что она предусмотрена тобой. Береги ее, потому что в этом мире уже действительно ничто никогда не повторится.

Стас вскинул на Дервиша враз высохшие глаза.

– Почему?!

– Разве ты не намерен довести дело до конца?

– Но я же… а разве это… вы меня отпускаете на свободу?!

Дервиш мягко рассмеялся.

– Свобода зависит только от нас самих. Делай свое дело и помни, что от тебя зависит будущее не только всей цивилизации – иной раз мы за лесом не видим деревьев, – но и будущее твоих близких. Прощай, невыключенный.

– Прощайте, – пробормотал осоловелый Стас. – Я попытаюсь понять… почему все так… я справлюсь, вот увидите!

– Надеюсь, – улыбнулся Дервиш, начиная таять в воздухе.

– Постойте! – вспомнил Стас, вскакивая и поднимаясь от толчка над полом. – Кто вы на самом деле?

– Ангел – мое настоящее имя, – долетел ответ, и Дервиша не стало.

Стас невольно оглянулся, словно надеялся увидеть собеседника за спиной, покачал головой, успокаиваясь, подплыл к креслу и сел, откидывая голову так, чтобы виден был весь приближавшийся Марс.

Что ж, подумал он с какой-то новой верой в свои силы, ничто не повторится – ничто и не обесценится. Кажется, мне дали еще один шанс исправиться. Не подвести бы… Вперед, невыключенный!

Москва – Жуковка. 1999

За этим явлением наблюдали канадские ученые 11 сентября 1967 г.

21 июля 1969 г.

На Луне нет смены дня и ночи, подобной земной, и космонавты работают там по земному суточному циклу, отсчитывая время условным «днем», равным шестнадцати часам, и «ночью», равной восьми часам.

Телеком – устройство, объединяющее мобильный телефон и компьютер с выходом на Интернет и радиосеть; имеет свою собственную клавиатуру.

По новым расчетам.

Спин-торсионные поля (так называемые «поля кручения») не экранируются электромагнитными полями и материальными предметами.

Комба – комиссар баланса.

Усиро кэри – в карате удар ногой назад.

Унибос – универсальная боевая система.

Данная глава не рассчитана на объяснение терминов «движение» и «скорость», читателю достаточно знать, что движение – это изменение скорости фундаментальных взаимодействий, проявляющееся на уровне явления для воспринимающего субъекта в форме пространственно-временных изменений.

В условиях более слабого тяготения поверхностное натяжение пленки воды стохастически меняется и приводит к эффекту непрерывной интерференции волн.

Никола Шамфор (1741—1794) – французский писатель.

Фобос – страх (греч.)