Темный карнавал (сборник) - Брэдбери Рэй

Обо всем этом молодой человек знал.

Тетушка Тильди фыркнула.

– Считаете себя очень умным, да? Откуда вам все это известно? – Она пожала плечами. – Ладно, если вы надеетесь уговорить меня на эту дурацкую плетеную корзину, то считайте, оплошка с вами вышла. Прикоснитесь ко мне хоть пальцем, и я плюну прямо вам в физиономию!

Молодой человек улыбнулся. Тетушка Тильди снова фыркнула.

– И хорош скалиться, как хворый пес. Для кокетства я слишком старая. В свое время нагулялась досыта, а теперь и не вспоминаю.

Послышался какой-то шум. Часы на каминной полке пробили три. Тетушка Тильди уставилась на них. Странно. Ей казалось, они уже били три – пять минут назад. Ей нравились эти старые часы. Матовый костяной фарфор, циферблат обвешан позолоченными нагими ангелочками. Приятный тон. Как соборные колокола, только маленькие и тихие.

– Вы собираетесь и дальше здесь сидеть, молодой человек?

Он собирался.

– Тогда, с вашего разрешения, я немного вздремну. Самую чуточку. Только чур не вставайте со стула. Там и сидите. Не вздумайте ко мне подбираться. Я просто на крохотную секундочку закрою глаза. Вот и ладно. Вот и ладно…

Уютное, спокойное время дня, для отдыха как раз то, что нужно. Тихо. Только тикают часы, неустанные, как термиты. Только старая комната пахнет полированной мебелью и намасленной кожей моррисовского кресла и плотным рядом стоят на полках книги. Уютно.

Вы ведь не собираетесь встать со стула, а, мистер? Лучше не пытайтесь. Один глаз у меня открыт, я за вами слежу. Да, слежу. Угу… Хмм…

Такая легкость. Лень. Погружение. Почти как под водой. О, как уютно.

Кто там шныряет в темноте, пока у меня закрыты глаза?

Кто целует меня в щеку? Ты, Эмили? Нет. Нет. Показалось, наверно. Я просто сплю. Господи, да, меня уносит сон. Уносит, уносит, уносит…

А? ЧТО? О!

– Минуту, я только надену очки. Ну вот!

Часы снова пробили три. Да что это они? Нужно отдать их в ремонт.

Молодой человек в черном костюме стоял в дверях. Тетушка Тильди кивнула.

– Уходите, молодой человек? Так скоро? Тем лучше! А то вернется Эмили и вам не поздоровится. Сдаетесь, так ведь? Не смогли меня убедить? Верно, у меня ослиное упрямство. Я из этого дома ни ногой, как бы не так. И не трудитесь возвращаться, молодой человек, все равно ничего не получится.

Молодой человек с неспешным достоинством поклонился.

Он не собирался возвращаться. Никогда.

– Отлично, – заявила тетушка Тильди. – Я всегда говорила папе: победа будет за мной. Буду сидеть у окошка и вязать еще тысячу лет. Легче эти стены унести, чем меня из них вынести.

Молодой человек в черном моргнул.

– Ни дать ни взять кот, сцапавший птичку! – крикнула тетушка Тильди. – Убирайтесь. И свою дурацкую корзину не забудьте!

Четверо мужчин тяжелыми шагами вышли за порог. Тильди обратила внимание на то, как они несли корзину. Она была не тяжелая, однако они покачивались на ходу.

– Эй-эй! – вознегодовала она. – Вы что, украли что-то из моего антиквариата? Книги? – Она встревоженно огляделась. – Нет. Часы? Нет. Что же тогда у вас в корзине?

Молодой человек в черном, повернувшись к ней спиной и беспечно насвистывая, двинулся вслед за четверкой носильщиков. У дверей он обернулся к тетушке Тильди, жестом предлагая ей открыть крышку и заглянуть внутрь.

– Любопытно? Мне? Да боже упаси! Прочь отсюда! Убирайтесь!

Молодой человек в черном нахлобучил на голову шляпу, обозначая этим движением решительное «прощайте».

– Прощайте! – заключила Тильди. – Прочь!

Дверь хлопнула. Хорошо. Ушли. Чертово дурачье с их бредовыми идеями. Бог с ней, с корзиной. Если что-то и украли, ладно, главное – убрались прочь.

– Смотри-ка, – обрадовалась тетушка Тильди. – Да это Эмили, приехала из университета. Ну наконец. Хорошенькая – загляденье. А походка какая. Но, господи, что-то она сегодня бледненькая и какая-то странная. Еле ноги передвигает. Почему бы? Выглядит расстроенной. Бедняжка. Устала, наверно. Надо собрать ей побыстрее кофе и пирожные.

Эмили поднялась на переднюю веранду. Хлопоча на кухне, тетушка Тильди слышала ее медленные шаги. Что такое с девочкой? Не идет, а прямо-таки ползет. Передняя дверь распахнулась. Эмили стояла в холле, держась за медную дверную ручку. Почему она не входит? Странная девица.

– Эмили? – окликнула ее тетушка Тильди.

С опущенной головой, шаркая ногами, Эмили вошла в гостиную.

– Эмили! Я тебя жду не дождусь! У меня тут побывало чертово дурачье с корзиной. Пытались сбыть мне какой-то ненужный товар. Как я рада, что ты дома. Сразу почувствовала себя уютно…

Тетушка Тильди заметила, что Эмили уже добрую минуту не сводит с нее глаз.

– Эмили, что стряслось? Хватит глазеть. Погоди, я принесу тебе чашку кофе. Вот она… Эмили, да что ж ты пятишься?.. Эмили, детка, не кричи! Не кричи, Эмили! Остановись! Будешь так кричать – сойдешь с ума. Эмили, встань с пола, не жмись к стенке. Эмили! Да что ты свернулась в клубок? Я тебе ничего не сделаю… Господи, не одно, так другое… Эмили, детка, что стряслось?..

Эмили стонала, пряча лицо в ладонях.

– Детка, детка, – молила Тильди. – Попей водички. Попей. Ага, ну вот.

Эмили широко раскрыла глаза, что-то увидела, закрыла; она корчилась и дрожала.

– Тетя Тильди, тетя Тильди, тетя Тильди, тетя…

– Хватит! – Тильди хлопнула ее по плечу. – Что с тобой?

Эмили принудила себя открыть глаза.

Она выкинула вперед пальцы. Они исчезли внутри тетушки Тильди.

– Что за глупые выходки! – вскричала Тильди. – Убери руку! Убери, говорю!

Эмили осела в сторону и задергала головой, ее золотые волосы тряслись и посверкивали.

– Тебя здесь нет, тетя Тильди. Тебя нет. Ты мне снишься.

– Ты не спишь.

– Ты умерла!

– Замолчи, детка!

– Это не ты, такого не может быть.

– Господь Гесема, Эмили…

Она взяла руку Эмили. Рука прошла сквозь ее руку. Внезапно вскипев, тетушка Тильди топнула ногой.

– Этот… жулик! Враль проклятый! Ворюга! – Ее худые руки сжались в бледные жилистые кулаки. – Мерзавец в черном. Он его украл, украл! Уволок, ей-богу, уволок! Но как же…

Она не находила слов. Гнев перехлестывал через край. Бледно-голубые глаза метали искры. Она брызгала слюной, но длила негодующее молчание. Потом обратилась к Эмили:

– Детка, вставай! Ты мне нужна. Вставай, живо!

Эмили лежала и тряслась.

– Часть от меня здесь! – объявила тетушка Тильди. – Но с остальной, клянусь дьяволом, придется разбираться. И срочно. Принеси мою шляпу!

– Я… боюсь, – призналась Эмили.

Тильди уперла кулаки в бока:

– Меня?

– Да.

– С какой стати? Что я – бука? Ты меня знаешь почти с рождения! Нашла время сопли распускать. Живо на ноги, а то по носу схлопочешь!