Вирус - Гатаулин Сергей

— Русса. Гуорк, — неуверенно, очень медленно, словно преодолевая бесконечное сопротивление, произнесло странное существо.

Чужак в очередной раз потрогал мыслесферу Дмитрия, и тот, чувствуя робкое прикосновение, поспешил ответить.

— Привет, я Дмитрий, человек.

Дополняя эфемерную улыбку, воображаемое дружеское рукопожатие скользнуло вдогонку.

Розовый зверь задрожал, быстро уменьшился и на какое-то мгновение стал похож на проколотый воздушный шар, из которого быстро выходит воздух. Затем вдруг вспыхнул и превратился в сыплющий искрами огненный сгусток. Взлетел над землей и тут же взорвался, а на его месте вновь возник большой розовый слон. Два глубоких, точно бездонные колодцы, глаза безотрывно смотрели на Дмитрия, и что-то призывно поблескивало в их глубине. Едва заметные мерцающие точки поплыли перед глазами, приближаясь, превратились в яркие звезды. Много звезд. И они быстро надвигались. Это было чужое звездное небо. Яркие точки двигались навстречу, пока не превратились в мириады сверкающих спиралей, шаровых скоплений, плоских галактических линз и ярко светящихся газовых туманностей. Но и они вскоре рассыпались на бесконечное множество более мелких сияющих светляков. Вселенная предстала перед удивленным зрителем во всей своей красе. Вздрагивая от взрывов сверхновых, она пульсировала в радиодиапазоне, излучала в ультрафиолете. Темнея в инфракрасной части спектра, умирали коричневые карлики, по соседству бесновались голубые сверхгиганты, расплескивая энергию во всем видимом и невидимом диапазоне. Жесткие гамма-лучи, пересекаясь с невесомыми нейтрино, не замечали присутствия друг друга так же, как и миллиарды лет назад. Абсолютная тишина и катаклизмы вселенского масштаба сожительствовали в бесконечной пустоте.

Вдруг где-то вдалеке, на пределе слышимости, появился тихий, едва уловимый звук, напоминающий комариный писк. Простое звуковое колебание усложнилось и, распадаясь на множество обертонов, постепенно перешло в невнятное бормотание. Незнакомые слова заискрились в темноте, и только после этого пространство содрогнулось, озаренное яркой мыслью:

— Мы — гуорки! Мы разумны, и мы ждем.

Вселенная ожила. Мысли заметались в космической пустоте, перемещаясь от звезды к звезде, от планеты к планете: перебивая друг друга, разумные торопились быть услышанными.

— Мы силти, и мы ждем!

— Мы юоки, и мы ждем!

Голоса раздавались со всех сторон, но так продолжалось недолго. После короткой переклички участники взаимного представления вдруг замолчали.

Дмитрий прислушался к тишине. Оглядываясь вокруг, заметил, что одна из звезд, казавшаяся наиболее близкой, затенена, как неактивная кнопка на экране монитора. Ему показалось, что стоит только кликнуть мышкой, и она… Куда его вынесет в следующий момент, он не знал, но неожиданное желание появилось и больше не уходило.

Дмитрий поддался соблазну и коснулся затухающей искорки-кнопки рукой. Она мгновенно приблизилась. Пронеслась мимо, на мгновенье зависнув за спиной, словно ждала его.

Он метнулся следом.

Звезду сменил небольшой планетоид, скованный ледяным панцирем на полюсах. Стремительно приближаясь, он казался громадным, абсолютно безжизненным, холодным снежком. Только в районе экватора снежная равнина вспучивалась, выталкивая нелепый зеленый пятак около километра в поперечнике. Покрытое буйной растительностью грязное пятно на идеально белом фоне — неестественное зрелище. Но стоило присмотреться, и тут же становилось понятно, что самое страшное и отвратительное ждет зрителя там, внизу. Сотни обезображенных трупов, разорванных на куски, трехруких и большеголовых, валялись среди поваленных деревьев. Битва, по всей видимости, только что закончилась. Крупные ракообразные твари, раздвигая густую зелень, добивали отвратительных жуков, вскрывая угловатые головы большими острыми клешнями.

— Победа силти! — заявил громогласный и невидимый рефери.

Планета рванулась прочь, покрываясь огненными сполохами, развалилась на куски. Светящиеся осколки рассыпались на более мелкие, и те очень скоро исчезли в темноте космического пространства. Мрак отступил, удаляясь, превратился в черноту, заполняющую без остатка черные зрачки фантастического существа.

Гипнотическое наваждение неподвижных глаз мгновенно развеялось, уступая место ощущению неуверенности и вины.