Инверсии - Бэнкс Иэн

По пути назад в Гаспид, в разгар всех этих церемоний и мероприятий (я продолжаю настаивать, что большей частью то была пустая суета), король учреждал многочисленные городские советы, основывал профессиональные гильдии, даровал различным графствам и городам привилегированный статус. Герцоги и прочая знать из этих провинций не очень-то приветствовали королевские новшества, но король, казалось, был куда как энергичнее, чем на пути в Ивенир, изыскивая способы подсластить пилюлю для тех, кто мог оказаться в проигрыше в результате перестановок и передвижек, и пребывал в бодрой решимости добиться своего не потому, что он король, а потому, что уверен в своей правоте и люди скоро все равно будут смотреть на мир так же, как он.

— Но в этом нет никакой необходимости, государь!

— Но будет.

— И в этом можно быть уверенным?

— Так же как и в том, что солнца взойдут после захода, Улресил.

— Да, государь, но мы все же дожидаемся восхода, а встаем только потом. Вы же предлагаете готовиться к дню в разгар ночи.

— Некоторые вещи нужно предвосхищать с большим опережением, — сказал король своему молодому собеседнику, посмотрев на него шутливо-снисходительно.

Молодой герцог Улресил решил сопровождать двор в Гаспид. За прошедшее лето с того дня, когда мы впервые увидели его в Тайном саду за дворцом Ивенира, его умение говорить и мыслить значительно возросло. Возможно, он просто очень быстро развивался, но я думаю, что его новообретенная разговорчивость объяснялась прежде всего близким общением с королевским двором.

Мы сделали остановку в Тофорбианской долине приблизительно на полпути от Ивенира до Гаспида. Ормин, Улресил и новый герцог Вален, а с ними камердинер Вистер и куча слуг вместе с королем стояли перед королевским шатром в загородке из матерчатых стен. Доктор бинтовала руки короля. Высокие флагштоки слегка гнулись на теплом ветерке, насыщенном ароматами созревших плодов, и в каждом из углов шестигранной площадки трепыхались на ветру королевские штандарты: их тени совершали сложные движения на коврах, которыми была устлана выровненная земля.

Наш монарх должен был сойтись в церемониальном сражении со старым городским богом Тофорбиса, который являл собой причудливо окрашенное многоногое существо, — его изображала сотня человек, укрытых длинным балдахином в форме свода. Представление состояло в сражении человека с этим матерчатым зверем, подвижным, огромным, с нарисованной чешуей и гигантской зубастой птицей вместо головы. Ритуал этот нужно было провести, чтобы отдать дань туземной традиции и осчастливить местную знать.

Герцог Улресил смотрел, как доктор забинтовывает один за другим пальцы и ладони короля.

— Но зачем предвосхищать это с таким опережением, государь? — спросил он. — Не может ли такое решение оказаться ошибочным?…

— Еще большая ошибка — сидеть сложа руки, — терпеливо сказал король. — Если планируешь на рассвете перейти в наступление, то войска поднимаешь заранее. Строить их начинаешь уже в середине ночи.

— Герцог Вален, ведь вы думаете так же, как и я? — сказал Улресил слегка раздраженным голосом.

— Я думаю, что не имеет смысла спорить с королем, даже если кое-кому из малых сих кажется, что он совершает ошибку, — сказал новый герцог Вален.

Новый герцог, по всеобщему мнению, был достойным преемником своего покойного брата, не оставившего потомства и таким образом обеспечившего передачу титула родственнику, который был так обижен на судьбу, устроившую его рождение с опозданием (как он сам считал) на год, что степень его негодования могла сравниться разве что с мерой его самооценки. Он казался угрюмым и производил впечатление человека гораздо более старого, чем старый герцог.

— А что скажете вы, Ормин? — спросил король. — Вы тоже считаете, что я слишком предвосхищаю события?

— Может быть, немного, — сказал Ормин с мучительным выражением на лице. — Но тут трудно судить с какой-либо точностью. Я думаю, люди узнают о правильности или ошибочности своих решений только по прошествии значительного времени. Иногда только дети этого человека понимают, прав он был или нет. Это немного похоже на посадку деревьев. — Последнее предложение он произнес так, словно удивился собственным словам.

Улресил посмотрел на него и нахмурился.

— Деревья растут, герцог. Вокруг нас леса, и мы рубим их.