Операция «Венера» - Пол Фредерик

— Я провожу вас, — предложил Джек. Соскользнув со стула, он бросил на столик деньги для официанта. Мы протиснулись между столиками к выходу. Джек самодовольно ухмылялся и пыжился, слыша восхищенные ахи и охи узнававшей его публики. На аэродроме было темно; на фоне городских огней вырисовывались контуры взлетавших в воздух самолетов. Навстречу нам низко плыл огромный грузовой вертолет; подвешенный к нему контейнер слабо поблескивал в темноте. Вертолет летел на высоте не более двадцати метров, и мне пришлось обеими руками придержать шляпу, чтобы ее не снесло воздушным потоком.

— Черт бы побрал этих извозчиков! — проворчал Джек, подозрительно поглядывая на вертолет. — И куда лезут? Их место на грузовом аэродроме! Только потому, что вертолеты могут маневрировать, эти лихачи и решили разгружаться где попало. Управы на них нет. Если бы я вздумал так обращаться с реактивными самолетами… Эй, бегите! Да бегите, же!! — вдруг завопил он, толкнув меня обеими руками в спину.

Я удивленно вытаращил на него глаза. Но тут он с такой силой толкнул меня своим маленьким телом, что я невольно отскочил в сторону.

— Какого черта!.. — начал было я, но скрежет металла и стрекот винтов заглушил мои слова. В нескольких шагах от нас на цементную дорожку с грохотом упал контейнер. Из его лопнувшего алюминиевого брюха посыпались картонки с овсяными лепешками фирмы «Старзелиус».

Одна из красных круглых картонок подкатилась мне под ноги. Я машинально поднял ее.

Освещенный огнями вертолет поднялся вверх и вскоре исчез из виду. Однако я даже не заметил этого.

— Господи, да помогите же им! — вдруг крикнул Джек, дернув меня за рукав. И только теперь я увидел, что в этой части аэродрома мы были не одни. Из-под изуродованной стенки контейнера виднелась чья-то рука, судорожно сжимавшая портфель, и в хаосе звуков я различил захлебывающиеся прерывистые стоны. Так вот чего требовал от меня Джек — помочь этим несчастным! Он подтолкнул меня к контейнеру, и мы вместе попытались поднять его покоробленный край. Но я только оцарапал руки и разорвал пиджак. Вскоре появились работники аэропорта и грубо оттеснили нас прочь.

Не помню, что было потом; когда я пришел в себя, то увидел, что сижу у стены аэровокзала на чужом чемодане, а Джек что-то возбужденно говорит мне. Он проклинал пилотов грузовых вертолетов и на чем свет стоит ругал меня за то, что я не заметил, как разжались зажимы, державшие контейнер, и еще что-то в этом роде, — я все равно не в состоянии был ничего уразуметь. Помню, с каким негодованием он выбил у меня из рук красную картонку с лепешками «Старзелиус», которую я неизвестно зачем продолжал держать. Психиатры никогда не относили меня к числу слабонервных и впечатлительных натур, но я продолжал находиться в состоянии шока даже тогда, когда Джеку, наконец удалось посадить меня в самолет.

Только потом стюардесса сказала мне, что под упавшим контейнером погибло пять пассажиров и дело, кажется, получит огласку. Но это я узнал, уже подлетая к Нью-Йорку. А пока только одно запечатлелось в моей памяти — выражение горечи и гнева на фарфоровом личике Джека и слова, которые он то и дело повторял: — Слишком много людей, Митч. Слишком тесно. Я с вами, Митч, нам нужна Венера, нам нужен космос…

Глава 3

Квартирка Кэти в Венсонхэрсте, деловой части города, была небольшой, но уютной, обставленной красиво, удобно и разумно. Кому как не мне это знать. Я нажал кнопку звонка над табличкой «Доктор Нэвин» и улыбнулся, когда Кэти открыла дверь. Но вместо того, чтобы ответить улыбкой, она упрекнула меня: — Ты опоздал, Митч. Кроме того, мы договорились, что ты позвонишь.

Я вошел и сел.

— Я опоздал, потому что чуть было не погиб. А не позвонил, потому что опаздывал. Тебя удовлетворяет такое объяснение? — Как я и надеялся, она сразу же спросила, что случилось, и я рассказал ей о том, как чудом избежал сегодня смерти.

Кэти красивая женщина. Лицо у нее неизменно приветливое и располагающее, белокурые со светлыми и темными прядями волосы всегда безукоризненно причесаны, в глазах затаилась улыбка. Я не раз глядел в это лицо, но никогда не всматривался в него так пристально, как сейчас, когда рассказывал о катастрофе на аэродроме. Увы, меня ждало разочарование. Без сомнения, моя судьба волновала Кэти. Но с таким же успехом ее могли волновать судьбы сотен ее знакомых; я не уловил на ее лице выражения, которое бы говорило, что для Кэти я все-таки значу больше, чем остальные.