Фантазии Фридьеша Каринти - Каринти Фридьеш

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Несколько слов к читателю. — Человек и машины. — Жители Фа-ре-ми-до. — Автора сравнивают с растением.

Читатель, несомненно избалованный описаниями путешествий, возможно, выкажет неудовлетворенность и нетерпение, дойдя до конца предыдущей главы и не будучи способен извлечь quinta essentia^[1] из прочитанного: что это за удивительные машины и поразительные деревья, которые я столь бегло и сумбурно описал, — ведь вряд ли, как мне представляется, о них могло быть уже написано в дневниках других путешественников.

Покорнейше прошу читателя принять во внимание, что, во-первых, будучи простым хирургом, я, как уже говорил, не являюсь художником слова и, согласен, весьма неуклюже выражаю свои мысли, а, во-вторых, те чудеса, которые я описал в предыдущей главе, при первом же столкновении с ними поразили меня в не меньшей степени, чем вас. Я прошу лишь терпения и доверия ко мне и позволю себе скромно сослаться на описания четырех моих ранних путешествий, в которых мне тоже частенько приходилось сталкиваться с непонятными на первый взгляд явлениями; суть их и значение раскрывались только в дальнейшем. Во всяком случае, читатель, вероятно, запасся терпением, если он знаком с четырьмя предыдущими моими путешествиями (в Лилипутию, Бробдингнег, Лапуту и в страну гуигнгнмов), описание которых подготовил к печати мистер Джонатан Свифт.

И тем не менее, чтобы, как говорят, быть ближе к делу, позволю себе забежать вперед и поделиться с читателем уроком, который я извлек лишь в конце своего пребывания в Фа-ре-ми-до и который (подразумевается урок), не искази метафизики двадцатого века картину мира и не испорти ее, я уже давным-давно, еще до того, как попал в Фа-ре-ми-до, должен был бы усвоить, дабы не удивляться тому, с чем столкнулся и что испытал в этой сказочной стране.

Установлено, что, когда на Земле впервые появились люди, не было ни машин, ни искусств, ни науки. Все, что сделали люди своими руками, диктовалось их естественной потребностью: они шили одежду, ибо им было холодно, смастерили топор, чтобы легче было валить деревья. Затем родились науки и искусства, в задачу которых также входило помочь человеку в его тяжком труде и обогатить его представления и понятия о явлениях внешнего мира. Для поднятия тяжестей изобрели лебедку, для более точного и глубокого познания того, что человек видел вокруг, придумали рисование и письмо.

Проходили тысячелетия, и, вполне естественно, наука и искусство становились все более совершенными; человеку помогали в его работе прекрасные машины, умножавшие его возможности, а наскоро схваченные во времени и пространстве чувственные явления запечатлевались в совершенных скульптурах, живописных полотнах и поэтических произведениях, раскрывавших человеку мир его чувств в наиболее полном значении.

В конце концов дошло до того, что машины не только помогали человеку во всех его делах, не только умножили его физическую силу, но и сами превратились в совершенное орудие, получили возможность лучше выполнять те рабочие операции, которые некогда свершались только приложением мускульной силы. То же и с искусствами: живопись, скульптура, произведения литературы и музыки с таким совершенством воссоздали реальную жизнь в ее формах, цвете, событиях и чувствах, что действительность осталась далеко позади искусства с его красотой, вдохновением и выразительной силой.

Что из этого следовало? Творения техники и искусства превзошли человека: они стали более совершенными, чем сам человек, и вскоре дело дошло до того, что если человек хотел стать совершенным, то вынужден был подражать тем механизмам и тем образам искусства, которые когда-то, в свое время подражали ему, то есть моделировали человека. Наш характер все в большей степени стал формироваться под влиянием нашей культуры, прочитанных романов, просмотренных пьес, увиденных картин. Искусство стало предписывать нормы нашего поведения.

Однажды, гуляя по улицам Будапешта, я набрел на лавку, которая называлась кондитерской-автоматом: можно было бросить в щель большого железного ящика монету в один крейцар и из специального отверстия выскакивала конфета. Внутри автомата сидел человек, который собирал опущенные в ящик крейцары и незаметно давал в обмен конфету. Этот человек подсознательно понял, что люди больше доверяют машинам, чем друг другу, и весьма хитроумно решил притвориться машиной.