Улица Теней, 77 - Кунц Дин

Они заглянули в окошки двери грузового лифта в конце коридора. Увидели пустую кабину, но почувствовали присутствие в шахте чего-то изготовившегося к тому, чтобы вырваться из-под кабины, выломать дверь и наброситься на них.

— Ты это чувствуешь? — спросила Спаркл, когда они поспешили к западному коридору. — Вокруг нас?

— Да, — кивнула Туайла.

— Оно хочет убить нас.

— Так почему не убивает?

— Может, ожидание очень уж сладостно.

— Отложенное наслаждение? Ты когда-нибудь встречала такого парня?

— Это не парень. Это что-то… что-то дьявольское.

Они повернули в западный коридор, и голос Туйалы переполняли тревога и раздражение, когда она прокричала:

— Уинни? Где ты, Уинни?

Скрываться более не имело смысла. Призрачный обитатель этого «Пендлтона» в любой момент знал, где они находятся, в коридоре его присутствие ощущалось так же явно, как это было на кухне.

Спаркл позвала Айрис, хотя даже в спокойные времена девочка практически никогда не откликалась.

* * *

Микки Дайм

Сидя на кухне доктора Кирби Игниса, Микки чувствовал, как что-то ползает у него в голове, и почему-то подумал о кроваво-красных ногтях матери, разбирающих письма ее почитателей, откладывающих достойные ответы и отбрасывающих остальные. Разумеется, в голове у него шевелились не пальцы матери. До этого вечера он мог бы испугаться таких ощущений. Пусть даже ощущения и являлись основой существования, плохих ощущений ему хотелось избегать. Но, поскольку он признал собственное безумие и сжился с ним, он предполагал, что причина проста: безумная часть его разума поднялась и отправилась на прогулку по его голове. Или что-то другое. Он сказал: «Пусть так», — и просто расслабился, не вмешиваясь.

В следующее мгновение он перенесся в сон наяву, с одной стороны, понимая, что он на кухне, с другой — оказавшись на круглой поляне, по периметру которой росли гигантские черные деревья с изрезанной трещинами корой. Оттуда он отправился в путешествие через толщу деревьев и землю, побывал во многих интересных местах, увидел массу удивительного, включая погромы, приведшие к уничтожению человечества, разрушение городов, пришедшее к власти Одно. Все это напоминало самый странный фильм, с самым большим бюджетом в мире, который поставил Джеймс Кэмерон, подсевший на метамфетамины и «Ред булл». И хотя у Микки создалось впечатление, что Одно не доверяет ему и не находит возможности задействовать его в реализации своих планов, ничего более удивительного с ним никогда не случалось, и он решил, что лучше безумия ничего нет и быть не может.

* * *

Уинни

Продвижение вдоль стены увеличивало их уязвимость. Поэтому теперь им приходилось петлять среди замерших машин, взорвавшихся бойлеров, стеллажей с коробками, перелезать через трубы и нырять под них.

Свет шел лишь от странных грибов, и скоро у Уинни заболели глаза, свет и тени начали сливаться друг с другом, у него закружилась голова. Стоять на ногах он еще мог, но с направлением началась путаница. Он думал, что им не следует бежать и по проходам, потому что потолочный ползун сумел бы разглядеть их на открытых пространствах, независимо от того, оставался ли он по-прежнему наверху или спустился на пол. При тусклом освещении, протискиваясь в узкие зазоры между машинами, быстро пересекая проходы, Уинни понял, что сохранять ориентацию в пространстве и продвигаться к двери в подвальный коридор очень даже непросто.

Забросанный мусором и обломками, пол превратился в полосу препятствий, которую они могли преодолеть или быстро, или бесшумно, жертвуя чем-то одним. Поначалу Уинни поставил на быстроту и шум, но потом поменял тактику, сделав упор на скрытность, понимая, что состязание на скорость потолочная тварь обязательно выиграет.

Держа Айрис за руку, вглядываясь в пол перед собой, он пересек проход шириной в пять футов и протиснулся между двумя массивными агрегатами высотой в семь футов. Затащил Айрис в узкое пространство с тыльной стороны двух рядов машин.

Остановился в густой тени, дыша через рот, напрягая слух в надежде услышать не только удары собственного сердца. Воздух пах ржавчиной, плесенью и многим другим, чего назвать он не мог, на языке чувствовалась горечь. Уинни задался вопросом: а вдруг то, что он сейчас вдыхал, навсегда осядет в легких?

Айрис крепче сжала руку Уинни, и, повернув голову направо, он даже в чернильной темноте разглядел, что ее глаза широко раскрыты от страха. Сквозь зазор между машинами она, похоже, углядела что-то опасное в следующем широком проходе.