Вирус - Гатаулин Сергей

Профессор дождался, пока экран потемнел, включил свет и, справившись с раздражением, спокойно продолжил:

— Если кому не понятно, что произошло, поясняю. Тринадцатилетний мальчишка перехватил управление пятью десятками компьютеров, находящихся…

— Четырнадцатилетний, — робко поправил Пугачев. — Он просто выглядит младше своих сверстников.

— Подчеркну для не особо сообразительных, полное управление! Без перезагрузки системы и без остановки программ. Как? — Сделав паузу, Медведев посмотрел на сидящих в первых рядах аналитиков. — Мне нужны ответы! Каким образом простейшая система игрового клуба перешла на голосовое управление?

— Дмитрий Степанович, а вы не допускаете, что мальчишка просто записал звуковой файл заранее и запустил его параллельно с программкой подавления изображения на соседних компьютерах? — предположил поднявшийся из второго ряда Семен Михайлов, но тут же сам себе возразил: — Нет, для маленького, пусть и умного мальчишки просчитать развитие ситуации столь досконально представляется маловероятным.

— Да, Сема, ты прав, — протиснулся вперед ироничный Мелехов. — У нас всякий пацан, приходя в игровой клуб, совершенно случайно имеет при себе копию программки подавления изображения — ее сетевую версию. Хм!

— Если, конечно, он не гений, — переминаясь с ноги на ногу, нерешительно пробормотал Семен. Он совсем недавно появился в лаборатории Медведева. Молодой, но очень смелый в суждениях аналитик, только-только закончивший МГУ, с первых дней показал себя специалистом высокого класса.

— Вот! — воскликнул Медведев. — Гений! Наконец-то, Сема, ты нашел нужное слово! Вот кого я искал, когда набирал сотрудников для этой лаборатории. Но, как говорится, чем богаты, тому и… Стоп! — профессор резко замолчал, задумчиво склонил голову. — Внимание! Все смотрим на мальчишку! — он снова включил запись. — Вот наш герой набирает на клавиатуре последнюю команду. Это, нужно полагать, клавиша ввода. Поворачивается к залу, и… Стоп!

— Откуда у твоего пацана такая гарнитура? — удивился Мелехов, но никто не обратил на его слова никакого внимания — все смотрели на экран, наблюдая за склонившимся над клавиатурой мальчишкой.

— Думаю, все видели, что Пугачев-младший что-то прошептал, но что именно? — профессор говорил сам с собой. Затем, обращаясь к техникам, поинтересовался. — Можем мы усилить сигнал, чтобы услышать, что он сказал?

— Угроза физической расправы. Выручай, Тромб! — вылетевшая фраза повисла в воздухе.

Медведев вопросительно протянул:

— Ну и-и?..

— Он сказал «выручай, Тромб!» — раздалось из дальнего угла.

— Я слышал, что он сказал именно это, — Медведев задрал голову, пытаясь увидеть говорившего Ивана Пугачева. — Мне интересно, из чего это следует? И перестань прятаться за спинами товарищей: четвертовать тебя сегодня мы не будем. Ты у нас на сегодняшний день слишком важная персона. Точнее, особа, приближенная к важной персоне, — успокоившийся Медведев позволил себе улыбнуться.

Смущенный Пугачев вышел вперед.

— Я читаю по губам. С детства, — заявил он и уже более уверенно продолжил, поворачиваясь к экрану. — Со стопроцентной уверенностью могу повторить его слова. Только последнее — «тромб» или… «ромб»? Сказать точно не могу.

— А ты говоришь, не мог! Разгильдяй! — глядя Пугачеву в глаза, Медведев громко кашлянул. — Билла Гейтса тоже считали разгильдяем. Даже выгнали из университета. Но это не помешало ему прорубить «окна» едва ли не во все компьютеры планеты. Эх! Если бы все наши подростки были такими разгильдяями, тогда…

— Что тогда, шеф? — нерешительно полюбопытствовал Ванидзе, накручивая на палец черный как смоль ус.

— Тогда? — Медведев засмеялся, вспоминая представление в «Тутанхамоне». — Мы бы с тобой, Алик, окна в лаборатории мыли, а разгильдяи работали вместо нас. Вот что было бы тогда! А теперь о кинематографе. Ты родной язык не забыл? — стараясь перекричать шум в зале, спросил Медведев. — О чем песня, которую выдал компьютер в клубе?

— Это не совсем песня, — замялся Алик. — Просто слова о том, что ущерб, который понесет клуб в результате уничтожения аппаратуры, не стоит удовлетворения, которое получит директор, наказав паренька.

Профессор кивал, слушая программиста, а сам думал о мальчишках.

А мальчишки тем временем, беспрестанно оглядываясь, пробирались по холодным улицам. Уже темнело и зажигались фонари, когда друзья, оторвав доски, закрывавшие окно в подвал одного из домов, протиснулись внутрь.