Доннерджек - Линдскольд Джейн

— Ой!

— Такая же точно птица служила Лидии почтальоном, — вспомнила Эйрадис. — Посмотри, у него есть что-нибудь?

— К лапе привязана свернутая бумажка.

Алиса осторожно сняла записку; голубь, счастливо воркуя, взлетел на крышу и, склонив голову набок, принялся изучать шумную толпу, заполнившую его пустовавшие доныне владения.

— Что там? — спросил Джей, когда Алиса развернула листок.

— Расписание движения поездов. — Она показала им бумажку. — Домик обозначен как одна из остановок. Похоже, Медный Бабуин нашел дорогу.

— Хорошо, — немного успокаиваясь, проговорил Джей. — У нас есть армия и транспорт. Теперь осталось только победить в войне.

— Только? — хихикнула Дьюби.

— Ну, так или иначе, больше нам делать нечего. Неожиданно поднялся сильный ветер, и, прежде чем они увидели огромное облако, объявившее о прибытии Медного Бабуина, поезд остановился возле домика. Разбрасывая во все стороны снопы фейерверков, Медный Бабуин весело всех приветствовал; из кабины махал рукой Драм. Даже Вирджиния улыбалась.

— Готов? — Насмешливая морда поезда повернулась к Джею.

— Готов! — ответил юноша и посмотрел на шумную толпу привидений. — По местам! Отправляемся в Непостижимые Поля!

Совсем не призрачные песни привидений неслись из окон Медного Бабуина, мчавшегося в Непостижимые Поля по уже дважды проложенным путям.

Сперва Медный Бабуин пел вместе с шотландскими призраками, громко и без малейшего намека на мотив, но по мере того как рельсы уводили его в нижние царства — многие из них являлись имитацией ада (с точки зрения теологии или чистой игры воображения), — он затихал и в конце концов совсем смолк.

У Джея Д'Арси Доннерджека, сидевшего в кабине, перед глазами еще проплывала вариация «Ада» Данте, которую они только что миновали, и юноша задумался о роли своего отца в ее создании. Однако он обратил внимание на изменившееся настроение Медного Бабуина. И когда тот довольно долго оставался непривычно сдержанным, спросил:

— Что случилось, МБ?

— По рельсам идет вибрация. Нехорошая. Вряд ли нам удастся добраться до Непостижимых Полей. На путях установлена какая-то преграда.

— Кем? Хозяином или кем-то другим?

— Похоже, кем-то другим. Во время прошлых визитов я не встречал такой программы.

— Барьер может навредить тебе, если ты в него врежешься?

— Угу.

— В таком случае остановись перед ним. Если нам придется взять в руки кирки и молоты, мы все равно расчистим путь.

— Хорошо, Джей. Надеюсь, ты понимаешь, что барьер совсем не обязательно будет физически осязаемым.

— Знаю, МБ. Я говорил фигурально — и, возможно, слишком легкомысленно. Как обстоит дело с запасом чудесных магнитов?

— Сколько хочешь. Я согласился перевезти осиротевших грохнеров и стадных мышей в район, где им дали приют, а они в качестве благодарности заполнили магнитами мои грузовые вагоны.

— Спасибо.

— Пожалуйста, Джей. Мне совсем не хочется стать каким-нибудь элементарным прогом. Если небольшая инициатива поможет…

— Все равно спасибо.

— Твой отец дал мне имя «принц марионеток», но, выполнив миссию, для которой он меня создал, Джон Д'Арси Доннерджек обрезал веревочки, и я познал, что такое свобода. Я ему буду вечно благодарен.

— Пойду расскажу ребятам, что происходит, — заявил Джей. — Не волнуйся. Мы найдем выход.

Единственное, что он смог сделать, это привести небольшую группу избранных представителей своей армии в кабину Медного Бабуина, где они принялись ждать, когда появится барьер. Пройдя лунный портал, призраки больше ничем не отличались от жителей Веритэ, и, несмотря на то, что Медный Бабуин расширил свою кабину в два раза, там стало очень тесно.

— Приближаюсь к барьеру, — объявил поезд. — Начинаю тормозить.

— Я не… — начала Алиса, которая смотрела в бинокль. — Подождите, забираю свои слова назад. Тут и в самом деле что-то есть — темное, какое-то волнистое, и оно трепещет. Похоже на стену горячего воздуха…

— Муар, — грустно проговорил Джей.

— У босса не такой, — добавила Дьюби, стараясь перекричать визг тормозов. — Нет цвета. Если не считать редких случаев, муар сначала кажется черным, а чем больше ты смотришь (правда, мало у кого возникает такая возможность), тем больше цветов возникает на поверхности.

— Здесь я вижу только зеленый, — сказала Вирджиния. — И я его знаю. Муар испускает ребенок Террамы.