Дверь в лето - Хайнлайн Роберт Энсон

Потея по шестнадцать часов в сутки над «Чертежником Дэном» и «Питом Протеем», я умудрялся левой задней делать еще кое-что. Анонимно, через адвокатскую контору Джона, я снесся с солидным сыскным агентством и заказал данные о прошлом Беллы. Я сообщил им адрес, личный номер и марку машины (на случай, если понадобятся отпечатки протекторов) и намекнул, что она, возможно, не раз была замужем, и что полиция, может быть, завела на нее дело. В целях экономии я старался максимально сузить для них круг поисков.

Если бы поиск занял дней десять, я бы распростился со всеми своими денежками. Но агентство работало быстро, и через пару дней на адрес конторы Джона пришел толстый пакет.

Белла оказалась деловой девушкой. Она была на шесть лет старше, чем сказала мне, и до восемнадцати лет успела дважды побывать замужем. Один из этих браков был незаконным – у парня уже имелась семья. Было неясно, удосужилась ли она развестись с ним. С восемнадцати лет она была замужем четырежды, хотя одно замужество внушало сомнения. Не так уж сложно сделаться «солдатской вдовой», тем более, что «муж» погиб и протестовать не может. Однажды она была разведена (официально), и один из ее мужей умер своей смертью. Оставался, по крайней мере, один, с которым она продолжала «состоять в браке».

Ее полицейское досье было толстым и интересным, хотя в уголовном преступлении ее изобличили лишь однажды, в Небраске, но освободили под залог. Это установили по отпечаткам пальцев, потому что она, выйдя на свободу, сменила имя и получила новый личный номер. Агентство спрашивало, нужно ли уведомить власти штата Небраска.

Я ответил им, что не нужно: дело было девять лет назад, срок давности уже истек. Я надивиться не мог: каким же я был болваном! Воистину, рефлекторные реакции никого не доводят до добра.

К октябрю я понял, что безнадежно отстал от своего графика. Я еще не закончил описание, а без него чертежи стоили немного. К заявке я вовсе не притрагивался. С коммерсантами я еще не связывался – мне нечего было им показать – и это было хуже всего. Мне просто не хватало времени на все. Пожалуй, следовало бы мне попросить доктора Твишелла переместить меня не на тридцать один, а на тридцать два года, да еще недельки три зарезервировать для отдыха. Похоже, что я тогда здорово переоценил свои возможности.

Саттонам я своих игрушек не показывал. Не то, чтобы я чего-то побаивался, просто не хотел разговоров и бесполезных советов, пока не закончу работу. В последнюю октябрьскую субботу я собирался к ним в клуб и поэтому работал до последней ночи, нагоняя график. Будильник задребезжал слишком рано – я сам его так поставил, чтобы успеть побриться. Бритва, будильник! Слава богу, что 2001 году нет таких садистских предметов. Побрившись, я собрался с духом и пошел в угловую аптеку позвонить и объявить своим друзьям, что не смогу с ними поехать.

К телефону подошла Дженни.

– Дэнни, ты слишком много работаешь. Уик-энд на природе пойдет тебе только на пользу.

– Ничего не поделаешь, Дженни. Я должен работать. Простите меня.

Джон взял вторую трубку.

– Что за вздор ты несешь, Дэн?

– Мне нужно работать, Джон. Времени не хватает. Передавай всем в клубе привет.

Я поднялся к себе, сжег пару гренок, завулканизировал несколько яиц и сел за чертежи.

Часом позже ко мне постучались Саттоны.

Отдыхать мы так и не поехали. Зато я показал им обе машины. «Чертежник Дэн» не особенно впечатлил Дженни (оно и понятно, если женщина не инженер), но от «Пита Протея» ее было не оторвать. Дома у нее была пятая модель «Горничной», и она живо поняла, что «Пит» может гораздо больше.

А вот Джон сразу оценил «Чертежника Дэна». Перебирая клавиши (кое-какая практика у меня была), я ловко изобразил свою подпись, неотличимую от настоящей. Он поднял бровь.

– Слушай, парень, так ты всех чертежников оставишь без работы.

– Не оставлю. Нашей стране не хватает инженеров, вот эта штука и восполнит их дефицит. Лет тридцать спустя такая машина будет у каждого инженера и архитектора. Без нее они просто загнутся, как современный механик без электрических инструментов.

– Ты говоришь обо всем этом так, как будто знаешь наверняка.

– Так оно и есть.

Он осмотрел «Пита Протея» – я приказал тому навести порядок на моем рабочем столе – потом вернулся к «Чертежнику Дэну».

– Знаешь, Дэнни… иногда мне кажется, что ты тогда сказал правду… помнишь, когда мы встретились впервые.

Я пожал плечами.

– Назови это предвидением… но я точно знаю. Уверен, что так и будет. Разве важно – откуда?

– Пожалуй, нет. И что ты хочешь делать с этими штуками?

Я нахмурился.

– В том-то и вся загвоздка, Джон. Я – хороший инженер, вполне приличный механик, но делец из меня никакой. Это доказано. Ты разбираешься в патентных законах?

– Нет, я уже говорил тебе. Для этого нужен узкий специалист.

– Найди мне кого-нибудь почестнее. И чтобы его не нужно было подгонять. Мне нужен патентный адвокат. Я собираюсь основать фирму и управлять ею, но с финансами связываться не хочу. И у меня совсем нет времени.

– Почему?

– Я собираюсь вернуться туда, откуда явился.

Он уселся и долго молчал.

– Сколько у тебя времени? – спросил он наконец.

– Гм… недель девять, если считать со следующего вторника.

Он снова взглянул на машины.

– Я бы на твоем месте пересмотрел сроки. Девять месяцев, если все пойдет гладко. Только тогда их можно будет пустить в производство.

– Джон, это невозможно.

– То же самое говорю и я.

– Я имею в виду, что не смогу изменить срок. Это мне неподвластно… уже.

Я закрыл лицо руками. Я смертельно устал: в среднем, мне доводилось спать не более пяти часов в сутки. В конце концов, у бизнеса свои законы – с ними можно бороться, но победить их невозможно.

Я посмотрел ему в глаза.

– А ты мог бы управлять всем этим?

– Чем? И в какой степени?

– Целиком. Я уже сделал все, что мог и умел.

– Это большое дело, Дэн. Известно ли тебе, что я смогу тебя обкрадывать, как захочу? Этот бизнес может принести миллионы.

– Так оно и будет. Я точно знаю.

– Зачем же делиться со мной? Не лучше ли выплачивать мне гонорар?

Я честно попытался обдумать это, но голова адски болела. Однажды у меня уже был компаньон – но нельзя же, черт возьми, из-за одного мошенника не доверять всем и каждому. Так можно уподобиться одноглазому отшельнику в глухой пещере. Абсолютной безопасности не бывает. Если уж человек живет, он должен рисковать. И надо, в конце концов, доверять людям.

– Джон, ты знаешь мой ответ. Ты-то мне поверил. Сейчас мне снова нужна твоя помощь. Ты мне поможешь?

– Конечно, поможет, – мягко вставила Дженни. – Хотя, честно говоря, я не знаю, что вы обсуждаете. Слушай, Дэнни, эта штука может мыть посуду? У тебя нет ни единой чистой тарелки.

– Как ты сказала, Дженни? О, конечно, может.

– Тогда вели ему перемыть всю посуду. Смотреть тошно.

– Он еще не запрограммирован на мытье посуды. Но, если тебе угодно, я мигом сделаю. Это займет часа два. Зато он станет лучшей посудомойкой в мире. Но сначала надо… м-м, видишь ли, мытье посуды – работа тонкая, не то, что класть кирпичи, или водить трактор. Здесь слишком много вариантов, и поэтому надо работать с умом.

– Великий боже! Наконец-то хоть один мужчина понял, что такое домашняя работа. Дорогой, ты слышал, что он сказал? Ну, ладно, возись дальше. Посуду я вымою сама, – она осмотрелась. – Дэн, у тебя, мягко выражаясь, не комната, а свинарник.

Святая правда, я даже не подумал, что «Пит Протей» может убирать у меня. Я старался, чтобы он мог делать все, что понадобиться покупателям, а сам тем временем заметал мусор в угол, да и то изредка. Я начал учить его всему, что умел «Умница Фрэнк», благо ламп Фрезена было в нем втрое больше, чем у «Фрэнка».

Теперь у меня было на это время. Все остальные дела взвалил на себя Джон.

Дженни отпечатала описания, а для оформления заявки Джон нанял патентного адвоката. Не знаю, заплатил ли ему Джон наличными или заинтересовал в прибылях. Я ни о чем не спрашивал, доверил Джону все дела, вплоть до определения дивидендов с будущих прибылей и был совершенно уверен, что он не пойдет по дорожке Майлза. Теперь я был свободен и смог всерьез заняться своей настоящей работой. Честное слово, до всего прочего мне не было дела. В конце концов, не в деньгах счастье. Я должен был полностью доверять Джону, или подыскать пещеру и стать отшельником.

Но на двух пунктах я настоял.

– Джон, ты должен назвать свою фирму «Аладдин».

– У тебя богатая фантазия. Чем плохо «Дэвис и Саттон»?

– Так нужно, Джон, так должно быть.

– Почему? Опять твое предвидение?

– Может быть. На товарном ярлыке мы изобразим Аладдина с лампой и выходящего из нее джина. И еще одно: главная контора должна быть в Лос-Анджелесе.