Туманность Андромеды - Ефремов Иван Антонович

— Но ведь тут есть серьёзное противоречие! — вскричал Пур Хисс.

— Противоречие — мать истины! — спокойно ответил астроному Эрг Ноор старой пословицей. — Пора готовить «Тантру»!

Испытанный звездолёт легко оторвался от Тритона и понёсся по гигантской дуге, перпендикулярной к плоскости эклиптики. Прямой путь к Земле был невозможен: любой корабль погиб бы в широком поясе метеоритов и астероидов — осколков разбитой планеты Фаэтона, когда-то существовавшей между Марсом и Юпитером и разорванной тяготением гиганта Солнечной системы.

Эрг Ноор набирал ускорение. Он не собирался везти героев на Землю положенные семьдесят два дня, а решил, пользуясь колоссальной силой звездолёта, при минимальном расходе анамезона, дойти за пятьдесят часов.

Передача с Земли прорывалась в пространство к звездолёту — планета приветствовала победу над мраком железной звезды и мраком ледяного Плутона. Композиторы исполняли сочинённые в честь «Тантры» и «Амата» романсы и симфонии.

Космос гремел торжествующими мелодиями. Станции на Марсе, Венере и астероидах вызывали корабль, вливая свои аккорды в общий хор уважения к героям.

— «Тантра», «Тантра», — наконец зазвучал голос с поста Совета, — даётся посадка на Эль Хомру!

Центральный космопорт находился на месте бывшей пустыни в Северной Африке, и звездолёт ринулся туда сквозь насыщенную солнечным светом атмосферу Земли.

Глава седьмая

Симфония фа минор цветовой тональности 4,750 мю

Пластины прозрачной пластмассы служили стенами широкой веранды, обращённой на юг, к морю. Бледный матовый свет с потолка не спорил с яркой луной, а дополнял её, смягчая грубую черноту теней. На веранде собрался почти весь состав морской экспедиции. Только самые юные её работники затеяли игру в залитом луной море. Пришёл со своей прекрасной моделью художник Карт Сан. Начальник экспедиции Фрит Дон, встряхивая длинными золотистыми волосами, рассказал об исследовании найденного Миико коня. Определение материала статуи для выяснения подъёмного веса привело к неожиданным результатам. Под поверхностным слоем какого-то сплава оказалось чистое золото. Если конь был литым, то вес изваяния, даже с вычетом вытесненной им воды, достигал четырёхсот тонн. Для подъёма такого чудовища вызывались большие суда с особыми приспособлениями.

На вопросы, как объяснить нелепейшее употребление ценного металла, один из старших сотрудников экспедиции вспомнил встреченную в исторических архивах легенду об исчезновении золотого запаса целой страны: тогда золото служило эквивалентом стоимости труда. Преступные правители, виновные в тирании и разорении народа, перед тем как исчезнуть, убежав в другую страну — тогда были препятствия к сообщению разных народов между собою, называвшиеся границами, — собрали весь запас золота и отлили из него статую, которую поставили на самой людной площади главного города государства. Никто не смог найти золото. Историк высказал догадку, что никто тогда не догадался, какой металл скрывается под слоем недорогого сплава.

Рассказ вызвал оживление. Находка колоссального количества золота была великолепным подарком человечеству. Хотя тяжёлый жёлтый металл давно уже не служил символом ценностей, он оставался очень нужным для электрических приборов, медицинских препаратов и особенно для изготовления анамезона.

В углу с наружной стороны веранды собрались в тесный кружок Веда Конг, Дар Ветер, художник, Чара Нанди и Эвда Наль. Рядом застенчиво уселся Рен Боз. Не было только Мвена Маса.

— Вы были правы, утверждая, что художник — вернее, искусство вообще — всегда и неизбежно отстаёт от стремительного роста знаний и техники, — говорил Дар Ветер.

— Вы меня не поняли, — возражал Карт Сан. — Искусство уже исправило свои ошибки и поняло свой долг перед человечеством. Оно перестало создавать угнетающие монументальные формы, изображать блеск и величие, реально не существующие, ибо это внешнее. Развивать эмоциональную сторону человека стало важнейшим долгом искусства. Только оно владеет силой настройки человеческой психики, её подготовки к восприятию самых сложных впечатлений. Кто не знает волшебной лёгкости понимания, дающейся предварительной настройкой — музыкой, красками, формой?.. И как замыкается человеческая душа, если ломиться в неё грубо и принудительно. Вам, историкам, лучше, чем кому другому, известно, сколько бед вытерпело человечество в борьбе за развитие и воспитание эмоциональной стороны психики.