Экипаж черного корабля - Березин Федор Дмитриевич

— Очень мило, — выплюнулось из динамиков. — И когда это будет?

— Я же сказал, когда «Сонный ящер» окажется в относительной безопасности.

— На чужом берегу, генерал, он все время под ударом. Когда конкретней?

— Сразу после маневра и после принятия маскировочных мер. Я даю слово. Вы, изучив мое дело, знаете, что это значит.

— Знаю, генерал Тутор-Pop. Мне подходит. Единственный нюанс — повторите свое заверение. И я сразу же подарю вам связь с двигательным отсеком.

— Дублирую. Я, генерал-канонир Тутор-Pop, обязуюсь сдаться бортовой секции Расового Наблюдательного Комитета, как только «Ящер» окажется в безопасности. Прошу поторопиться, Мурашу-Дид, а то все это будет зазря.

— Очень рад нашему сотрудничеству, генерал. Один момент. — И что-то снова замерло, убежало в пустоту динамика. А затем оттуда же накатился новый, так нужный сейчас голос:

— «Купол», как слышно?

— Прекрасно, кто это?

— Это главный реактор. Почему не было связи?

— Сейчас не до разборок. Давайте всю мощность. И переходим на автоуправление.

— Понятно, «купол». Переходим на автоуправление! Есть сигнал! Идет повышение мощности!

И пошла работа, сейчас совсем не до сожалений о заплаченной за спасение цене. Где-то в железных глубинах «Сонного ящера» разогревается и крепнет невидимая мощь магнитной скрутки.

91. ЗОНА БЕЗОПАСНОСТИ

Возможно, на какое-то мгновение, долю мгновения, он лишился сознания, может, даже ослеп — во всяком случае, он смежил веки и не решался их открывать некоторое время. Еще он успел вцепиться в подвернувшийся под руку поручень и одеревенеть кистью, вложив весь запас цепкости, унаследованный от предков-обезьян, в удобную перчаточную кожу, прилипшую к холоду покатой металлической стены. Наверное, это его спасло, ибо родившийся вокруг ураган унес бы его в далекое пространство, чтобы пыльной куклой припечатать к раскинутой внизу и скрытой темнотой земле. Был ли шанс уцелеть при падении со стометровой выси?

На самом деле его спасла заложенная когда-то в оборудование блокировка, предотвращающая подрыв активной брони вблизи открытого люка аварийного сброса давления снарядного погреба: здесь, вокруг распахнутого входа, оказались несколько метров заколдованной от разрушения территории. Скорее всего, он был единственным, кто уже полностью находился в этой зоне безопасности. Но, может, был кто-то еще, просто не обладающий такой цепкостью? Бухнувший чудовищным колоколом проснувшийся корпус «Сонного ящера» играючи стряхнул эту пылинку прочь во взорвавшуюся огнем темноту. А может, кто-то успел подтянуть в безопасную границу только часть туловища, так что, когда активированная взрывчатка разрезала воздух, сверхзвуковой поток утащил вслед за испаряющимися ногами все остальное или, когда нижняя половина унеслась прочь, верхняя просто разжала пальцы и закувыркалась вниз, желая самозахорониться во взрыхленной «Ящером» почве? Даже если это было так, лейтенант Хорис-Тат не мог это наблюдать, в эти мгновения он находился во власти инстинкта самосохранения. Когда этот главнокомандующий в теле человека инстинкт переждал колотящую воздух и стену «боевой горы» страшнейшую вибрацию, он, по-прежнему приказывая Хорису сжимать веки, наводясь краткосрочной памятью, а может, чем-то потусторонним, заставил тело совершить невероятный бросок вперед и вверх, и уже там, ухватившись за край распахнутого спасения, мгновенно подтянуть всю тяжесть мышц, амуниции и даже не задействованной покуда головы.

Попав из открытой миру и смерти темноты в темноту закрытую и ограниченную стенами, Хорис-Тат, все так же жмурясь, заскользил вниз, в неизвестность. В голове у него все еще шумело, и снова все тот же инстинкт спас его от набора недопустимой для жизни скорости — он тормозил падение растопыренной перчаточной гладкостью, и потому скольжение имело предел, хотя и он был нешуточный — перчатка раскалялась.

92. СТАРЫЙ МАРШРУТ

И кто-то каким-то образом пытался его уговорить, кое-кто встал на пути, несмело прикрывая дорогу. Он оттолкнул, уверенно шагнул мимо, ляпнул что-то напоследок о том, что возьмет вину на себя и нечего беспокоиться. Проследовал по коридору, ускорил шаг, чтоб отстали там, за углом, за отодвинутой створкой. Быстро, будто и вправду планировал действия давно, сменил направление. скатился вниз по лестнице, услал с дурацким поручением подвернувшегося на пути капрала — он опасался, что тот укажет курс, когда торопящиеся преследователи спросят. Снова повернул, учащенно дыша, начал взбираться вверх, не до лифтов сейчас было. Шел, наверное, не слишком долго, но коленки заболели — проведенная в кресле жизнь давала о себе знать. Дважды, может, трижды кто-то в удивлении шарахался в сторону, поспешно салютовал. Он отвечал, ускоряясь, лавировал в развилках. Сам однажды удивился — прямо в небольшом коридорном закутке возлежала целующаяся парочка — нашли время. Им было не до салютов. Наверное, он их смутил, перешагивая, но туннельчик был узковат, маневрировать негде, он едва не упал, запутавшись ногой в сброшенных форменных брюках.